Глава 1. Сбежавший
Вначале белый прекрасный пламень — любовь. Затем черный — боль.
Париж, Франция
Мальчик, который сводит меня с ума, не перестаёт приходить ко мне каждую ночь, будто бы это моя судьба – жить кошмарами, и все ещё отличать реальность от выдумки.
– Ты не понимаешь, Елена. Мой отец настоящее чмо.
Его голос словно эхом отдаётся внутри моей головы. Он становится всё холоднее и мрачнее. Ему всего пятнадцать, а мне хочется спрятаться от него и больше никогда не видеть.
– Наркоманам жить нельзя. Я хочу его убить.
Его слова заставляют меня неметь и я замираю на месте, полностью не владея своим телом. Каждый кошмар ни чуть не отличается от другого, я словно попала в личный ад просто так. Возможно за все то, что натворила.
– Не надо, Дастас. Ты пожалеешь об этом.
Мой голос такой дрожащий. Каждый раз. Каждый раз, когда я пытаюсь его остановить, меня будто поглощает эта тьма. Она настолько реальна, что кажется, будто именно нашего, человеческого мира, не существует.
Мой взгляд устремляется в одну точку, глаза вздрагивают и я с выступающими слезами смотрю в одну точку. Грозный взгляд пятнадцатилетнего мальчика, и я понимаю, что произойдёт сейчас. Его, на удивление, хрупкие руки опрокидывают кофейный столик, отчего я начинаю кричать. Этот кошмар самый частый. Кошмар о том, что его отец наркоман.
– Никогда не говори мне, что я буду о чем-то жалеть! Тебя все равно никто не услышит.
Я не знаю, что происходит. Его голос стал металическим, жутким, заставляющим застывать мою кровь. Его лицо передо мной, и я каждый раз с опаской смотрю в его темные глаза, наполнены пустотой, будто бы я на дне самого ужасного места. Кожа мальчика покрывается трещинами, он становится будто бы мраморным.
– Я ничего никому не скажу, Дастас, – умоляю его я, начиная почти что рыдать, чувствуя, как в сердце щемит, а воздуха больше не остаётся. Жидкость из глаз резко обжигает мою кожу, которая так горяча. В ушах стоит крик. Крик, который сводит меня с ума. И я дышу так учащено, будто бы боюсь остаться в своём же кошмаре.
– Пожалуйста, не убивай меня, – говорю сиплым голосом, который охрип от крика. Слезы достигают моей шеи, заставляя меня посмотреть вниз. Но капает вовсе не соленая вода, отчего я задыхаюсь, поднимая голову.
Дьявольская улыбка пятнадцатилетнего мальчика навсегда в моей памяти. Лишь стоит ему улыбнуться, – так во мне умирает все живое и я больше не вижу грани между сном и реальностью. Он – моя реальность, от которой мне не убежать, как бы сильно я этого не хотела.
Его глаза цветом огня, его кожа разрушается, а рядом ощущается дикий жар. На губах соленый вкус, смешанный с металлом, потому что это кровь. Я навсегда запомню, что его отец наркоман, что он хочет его убить. Что его отец психически-ненормальный, бывший рокер, а мальчику всего пятнадцать лет.
– Я вижу боль, я вижу наслаждение, – в унисон произносим мы, и я начинаю плакать больше от того, что не чувствую ничего. Физически.
Его черты лица пугают только больше, хотя в привычной жизни они никого не могут спугнуть. Но я уже привыкла видеть его каждую ночь, будто бы встречаю рассвет. Самый мрачный и ужасный.
– Закрывай глаза. На сегодня с тебя хватит, – шепчет он мне на ухо, и я быстро закрываю глаза, чтобы очнуться. Вновь прийти в реальность, чтобы помнить свою выдумку.
Тяжёлый вдох, и я снова в реальном мире, а не в том, где я умираю. Это продолжается. Меня что-то зовёт к ужасному, но я не знаю что.
Дыша с огромным трудом, я откинула одеяло со своего тела, которое было ужасно горячим, как и то место, куда я попадаю каждую ночь. Один и тот же кошмар, постоянно и ему нет конца. Словно мне кто-то что-то хочет сказать, но я ничего не понимаю, поэтому он будет преследовать меня до тех пор, пока я не пойму.
На часах уже четыре утра. Хватаюсь за мокрый лоб, откидываю светлые волосы с лица, вставая. Мне нужно отдохнуть. Мне нужно подышать.
Чувство бесконечности охватывает меня и я снова и снова представляю во всех деталях его лицо, голос, дом, в котором мы пересекаемся. Стены давят на меня, и я начинаю задыхаться, вдыхая душный воздух в свои лёгкие.
– Ох, – стону, быстро выбегая из дома. Холодный ветер Парижа начинает охлаждать мои мокрые волосы и я принимаю свежесть.
Вокруг так тихо, также тихо, как и внутри. Тьма поглотила улицы, которые и так малы, и теперь не видно почти ничего, кроме освещённой луной дороги, по которой я иду. Сапоги, которые я успела натянуть на себя стучат по асфальту, и я смотрю по сторонам в поисках того самого мини-парка, где можно спокойно посидеть.