- Ты останешься, Энри?- теперь шёпот 'карающего' было едва уловим, а я вместо ответа лишь крепче прижалась к нему. Слезы таки нашли себе дорожку - намочив ресницы, они катились по щекам, а в горле стоял горький комок, не позволяющий мне сказать больше не единого слова.
Вслушиваясь в неровный, ослабевающий стук сердца Морида, я пыталась передать ему часть своих сил и вдохнуть жизнь в постепенно угасающую искру. Разумом понимала всю тщетность этих попыток, но, тем не менее, отчаянно пыталась удержать истаивающую, растворяющуюся в безмолвной черноте жизнь. 'Карающий' же просто молча оглаживал мою шею, и это простая, слабая ласка отдавалась болью у меня под сердцем...
А потом пальцы Морида замерли и он тихо прошептал:
- Ты слышишь? - И через несколько мгновений вновь добавил. - Вот, опять они.
Я вскинула голову, вслушиваясь в окружающую тишину. Ничего...Лишь треск фитиля свечи, да дыхание спящих. Но едва я собиралась сказать об этом Мориду, как услышала это.
Далёкое конское ржание и вторящее ему карканье ворона... Шум ветра, в котором чудится неясный, но такой притягательный призыв... И вновь тишина.
- Я слышу это уже несколько ночей, - хрипло прошептал Морид, - Вначале решил, что просто брежу из-за настоек, но потом я стал различать слова. Такого мне при всем желании не придумать.
- И ты молчал, - упрекнула его я, с замиранием сердца слушая теперь явно различимый конский топот. Казалось, к обители приближался целый отряд всадников. Подковы гремят, ударяясь о мёрзлую землю, позвякивают удила и вооружение, а голоса неведомых пришельцев сливаются в один призывный клич!
Морид при последних звуках весь напрягся, а я обернулась к Кирку и Мирне. И не зря - невзирая на всё возрастающий шум, они продолжали спать. Причём сковавший их сон казался вдвое крепче прежнего... Догадка, ещё не ясная, но страшная, заставила меня вздрогнуть и, обернувшись, к Мориду, спросить:
- Что ты разобрал из услышанного?
'Карающий' помрачнел:
- Не так уж и много. Что-то об охоте, о погоне, о бешенной скачке. Но главное не это, а то, что меня тянет к этим голосам.
Словно в ответ на его слова за окном вновь раздалось конское ржание. Теперь оно звучало совсем близко - казалось, что всадники каким-то немыслимым образом перемахнули через высокую храмовую стену, и теперь гарцуют прямо в саду святилища. Неожиданный порыв ветра заставил задрожать оконные рамы, а последовавшее за этим карканье ворона окончательно пояснило природу ночных пришельцев. Сжав что было силы руку 'карающего', я обреченно выдохнула.
- Это Ярые Ловчие, Морид.
А в следующий миг сильный удар снаружи разбил оконный переплет, и сотни осколков из раскуроченной рамы посыпались на пол настоящим дождем.
Глава 2
Перекрёсток судеб
Звон разбитого стекла ещё не стих, а в келью через окно хлынула тьма - не обычная ночная мгла, а густая, словно смола, осязаемая чернота. В мгновение ока она растеклась по стенам и потолку, заполнив собою всю комнату и выстудив воздух.
Тем не менее, свечи выстояли - слабые огненные язычки колебались и чадили, но всё же продолжали гореть. В их неровном, дрожащем свете всё вокруг утратило вещественность, обернувшись образами из горячечного сновидения: искажённое ужасом личико пробудившийся Мирны, пытающийся прикрыть её своим телом Дирк, с трудом приподнявшийся на постели, сцепивший зубы от напряжения Морид и упавшая передо мной и 'карающим' тень. Маслянисто-чёрная, вспухающая пузырями и тянущаяся вверх, она стремительно сгущалась, тяжелела и росла, обретая всё более чёткие очертания, пока не превратилась в высокого, закованного в воронёные латы воина. Бледное лицо, бескровные губы, выбившиеся из-под шлема седые волосы, точно клочья тумана, а накинутый на плечи Ловчего плащ внизу утрачивал очертания, превращаясь в клубящуюся мглу. Но больше всего пугали глаза незваного гостя - в оправе тёмных ресниц словно бы тускло светилось жидкое серебро, но взгляд этих слепых, не имеющих ни зрачков, ни радужки глаз был остёр, словно у сокола, и проникал, казалось, в самую душу.
В течение одного удара сердца мы с Ловчим смотрели друг на друга, а потом его тонкие губы шевельнулись.
- Перекрёсток. Не сейчас, но очень скоро. Две судьбы, две жизни - не ошибись...
- Оставь её!- пальцы севшего на кровати Морида наконец-то нашли мою ладонь и сжали её изо всех сил, - тебе ведь я нужен?
На лице Ловчего не дрогнул даже мускул, когда он перевёл свой страшный взгляд на 'карающего':
- Пора. Я не могу долго находиться в чужом святилище.
И в это мгновение Дирк, то ли угадав, то ли почувствовав, о чём идет речь, шагнул вперед: