– Есть и другой вариант, – наконец продолжил маг, – Калдер, как ты смотришь на то, чтобы стать королем Альбы?
Подобного вопроса не ожидал никто. Три пары удивленных глаз уставились на Румпеля. Первым пришел в себя келпи.
– Слушай, тебе вредно со мной общаться. Никогда не думал, что безумные идеи – это заразно. Какой, к бубрям, из меня король Альбы?
– Достойный. За то время, что мы с тобой знакомы, ты тихо-мирно, незаметно к своим владениям присоединил еще четыре озера. И навел такой порядок, что даже люди, проходя мимо глади, кланяются.
– Скажешь тоже, – келпи выглядел смущенным, – озера-то хирели без хранителя, духи дичали, начинали безобразничать. Смотреть, что ли, как все ряской затягивается да Фиджеле[68] отходит? Но страна – это не четыре озера, здесь все иначе устроено. Люди странные. Они постоянно жалуются, не желая при этом ничего менять. А эта вечная страсть к роскоши и власти? Маниакальное желание разрушить мир, в котором живешь. Мне не нужна власть, я и так доволен жизнью. Поэтому скажи мне, ради чего ты просишь меня стать королем?
Маг сощурился. Он мог бы сказать, что келпи незнакомы тщеславие, жажда наживы или безудержная жестокость. Мог бы признаться, что никому иному страну отца не доверит. Мог бы расписать выгодное сотрудничество между дивным народом и людьми. Но Румпель прекрасно понимал, что это все удержит келпи не лучше, чем решето воду. Единственная причина, по которой Калдер мог бы согласиться, сидит с глазами, полными слез, и ждет, когда мужчины решат ее судьбу. Но судьба не любит пассивных.
Мэри искусала все губы, истерзала ногтями ладони. Здесь и сейчас вершилась участь, а она не знала, как ухватить нужную нить. В сказках, что ей доводилось читать, король женился на служанке, и жили они долго и счастливо. Все, конец. Не было никаких драконов, восстаний, бунтов регентов и келпи на троне. И теперь Мэри растерялась. Оказалось, что за корешком красивой сказки прячется жизнь. Настоящая, неотвратимо мчащаяся вперед. И если она сейчас не схватит поводья и не начнет управлять ею, то ее просто вышвырнет на обочину.
– Пожалуйста, – прошептала она на грани слышимости.
Мужчины замолчали. Калдер обжег Мэри взглядом. Стоит ли молодая королева свободы? А дружба? Какова ее цена? На второй вопрос, пожалуй, у келпи был ответ. Цена дружбы – доверие.
– Скажи мне, Румпель, ты ведь хочешь, чтоб я правил не в своем обличье, так? Надо чтобы я принял облик Гарольда, так?
– Нет. Погодите, – впервые за все время вмешалась в разговор Айлин. – Не Гарольда. Румпеля.
Мэри сдавленно ахнула и побледнела. Маг удивленно приподнял бровь, а Калдер расхохотался.
– Давай, туата темной стороны луны, поведай нам свой коварный план.
Айлин потерла висок и, окинув собеседников цепким взглядом, начала:
– Как Гарольд превратился в дракона, видели все в этом зале. И эта весть разлетелась, как пожар. А теперь вспомни, что кричал люд на площади. Гинерва умерла, и, желаешь ты этого или нет, завтра же твое имя, Румпель, поднимут, как знамя, и будут трепать в борьбе за власть. А так… Почему бы тебе, как истинному королю, победителю демона и Темному лэрду, не взять власть в свои руки? Четко, быстро, бескровно. Короноваться, жениться на супруге своего брата и править твердой рукой, внушая трепет. Недовольные будут, но вреда принесут намного меньше, чем если Калдер примет обличье Гарольда.
Румпель кивнул, соглашаясь со словами супруги. Что ж, с ролью королевы нечестивого двора она справлялась прекрасно.
Калдер откинулся на спинку резного кресла и долго молчал. Много было сказано сейчас, но еще больше не озвучено. Например, то, что Румпель однозначно пожелает соединить ребенка Мэри и своего династическим браком, чтоб королевский род сохранил кровь Пчелиного Волка. Или что из-за смерти Хозяина Холмов нет у Румпеля и двадцати лет на решение человеческих дел. А на двух тронах одним седалищем не удержишься, будь ты хоть трижды маг. Да и Дивному народу нужна передышка. Время, чтобы принять нового правителя. И это время мог дать Калдер.
А еще все, словно сговорившись, молчали о драконе… Как его обуздать? Кому?
Наконец Калдер выпрямился и посмотрел на друга. Спокойно и очень серьезно. В эту минуту не было озорного, веселого келпи. Перед магом сидел Дух Озера.
– Хорошо, я приму твой неожиданный дар, который больше похож на оковы. Но я наложу на тебя гейс[69], Сеорикс. Теперь, когда с тебя снято проклятье, это можно делать. Я имею на это право. Боги наградили тебя многими дарами. Ты силен в магии и прекрасно владеешь мечом. Ты истинный король Альбы и правитель туатов. Твоя женщина – тень и щит. Ты победил множество чудовищ. И будешь дальше хранить эти земли, но я запрещаю тебе убивать змей. Земных, водных и небесных. Ты понял меня?
68