Глава 6. Королевская охота
В покоях Айлин развернулась самая настоящая битва. Уставшая, голодная, а потому злая дева совершенно не желала исполнять несуразные требования фрейлин.
– Я не надену кожаную подушку на живот!
Дамы, не привыкшие к отказам и чувствовавшие свое превосходство, явно не ожидали такого отпора и в первое мгновение растерялись. Но быстро собрались и начали подступать с двух сторон.
– Ее величество велела надеть это. Вы теперь невеста короля, а не какая-нибудь безвестная крестьянка. Вам следует выглядеть подобающе.
– Невеста, а не жена! Потому не смейте цеплять мне живот!
– Глупая! Беременность – это благосклонность богов!
– Ага, и они были настолько милостивы, что за ночь Самхейна я не только понесла, но и отходила весь срок. Пошли прочь! Я это не надену!
Но дамы уже не слушали ее. Одна из них схватила Айлин за руку, вторая за косы, и они вместе принялись повязывать подушку. Первую ей удалось лягнуть, а от второй увернуться и даже прокусить руку. Теплая, солоноватая кровь наполнила рот. Айлин сплюнула ее на пол и прошипела:
– Стой, гадина!
Фрейлина с прокушенной рукой замерла как зачарованная. Что произошло, Айлин поняла почти сразу, и не успела дама открыть рот, как ей прилетел следующий приказ:
– Молчи!
Вторая фрейлина, видя, что творится неладное, метнулась к двери. Однако Айлин оказалась проворней. Она бросилась к умывальнице, схватила полотенце и кинула его на пол. Ткань разлетелась сотней брызг, во все стороны хлынула вода. Образовавшееся в комнате озеро доходило до самой щиколотки. Дама не удержалась на ногах и упала. Айлин подлетела к ней, уселась сверху и схватила за шелковый пояс. Пальцы с ловкостью ласки стали вязать узлы:
Когда последний наузд был сотворен, Айлин сползла с притихшей фрейлины. Пряху трясло. Время, выделенное королем, давно вышло. Как отреагирует Гарольд на опоздание невесты, даже думать было страшно.
«Ох, не уживусь я здесь. Со своим-то характером и местными порядками… Где б еще наставницу найти, а то сейд на крови из прокушенной руки творить – дело уж совсем неприличное».
Дева натянула охотничье платье, схватила две ленты, чтобы по пути переплести косы, пнула подушку, повернулась к фрейлинам и произнесла:
– Уберете тут все, высушите и постелите мне теплую шкуру на пол. После будете свободны. Рассказывать кому-либо о случившемся я вам запрещаю, но урок этот вы должны запомнить.
Она отворила дверь и нос к носу столкнулась с королевой.
Гинерва окинула взглядом комнату, задержалась на фрейлинах и, выгнув дугой бровь, хищно улыбнулась.
«Как вовремя гроган начал следить за девицей».
Королева потеснила Айлин, подняла с пола кожаную подушку и приказала:
– Задирай платье.
Айлин молча повиновалась.
– Раз такая глупая, будешь носить мокрую.
Королева плотно затянула завязки.
– А теперь иди. Мой сын не любит ждать.
Айлин развернулась и пошла прочь. При каждом движении мокрая кожа завязок впивалась в бока. Злые слезы жалили глаза.
Гинерва посмотрела на удаляющуюся деву и покачала головой: «Ох и норовистая пряха, нельзя такую близко к Гарольду подпускать…»
Одна из фрейлин всхлипнула.
– Мы не можем ослушаться приказа. Руки сами требуют взяться за работу.
– Так вам и надо, безмозглые. Возомнили о себе невесть что. Свару с невестой короля учинили. Завтра же вас замуж выдам да отошлю куда подальше на южную границу…
Дружный вой был лучшей музыкой для королевских ушей.
Стоило Айлин скрыться от сверлящего взгляда королевы, как ноги понесли ее прочь. Подгоняемая первобытным ужасом, дева мчалась, перепрыгивая ступеньки. Вперед, вперед, лишь бы подальше от ледяных глаз, от стального голоса, от цепких пальцев. Эта женщина пугала настолько, что уже ничего не хотелось. Ни замужества, ни высокого статуса. Только бежать.
Миновав очередную лестницу и завернув за угол, Айлин споткнулась и, неловко махнув руками, полетела на пол. На мгновение стало темно, а когда возможность видеть вернулась, дева обернулась и обнаружила подле себя заплаканную Мэри.
– Ты что здесь делаешь? – не скрывая раздражения, спросила Айлин служанку.
– Меня ее милость выгнала. За то, что я ее наказ не выполнила.
– Неудивительно, – Айлин медленно поднялась. Паника, бушевавшая внутри минуту назад, отступила.