– Я, кажется, отослала тебя из замка, – королева бросила на Мэри гневный взгляд.
– Меня приняла на службу тан Киркоулл, – служанка склонила голову, наблюдая из-под ресниц за полыхнувшей гневом Гинервой. Дернуть львицу за усы оказалось на удивление приятно.
– Где же моя невеста? – поинтересовался король.
– О-о-о, ваше величество! Пока вы добывали этого славного кабана, леди Айлин угодила в яму со змеями. Не переживайте, ни одна из них госпожу не укусила. Леди оказалась на редкость искусна в сцеживании яда.
– Змеиный яд крайне полезен, мало кто в королевстве может собирать его! Вам несказанно повезло с супругой, сир! – Лэрд Сомерленд одобрительно покачал головой, а леди Сомерленд спрятала улыбку в чаше с горячим сидром.
– Все это хорошо, но где моя будущая жена?
– Она утомилась, ваше величество. Сначала ночь за прялкой, после неистовая охота, борьба со змеями и, наконец, сон в общем шатре на кроватях без перины. У бедняжки вся спина в синяках! Как пришла, обмылась, так и уснула, едва голова подушки коснулась.
– Очень жаль. Передайте леди Айлин, что я был чрезмерно расстроен ее отсутствием.
Мэри кивнула, налила из бутылочки немного мыла, которое в свое время стоило ей месячного жалованья, и принялась растирать его по каменным плечам лесничего. Мужчина довольно потянулся.
– Эрл Гарен, – король с удовольствием наблюдал за разомлевшим вассалом, – как обстоят дела с вырубкой Бернамского леса?
– Как и было завещано вашим батюшкой, в наказание за похищенное королевское дитя каждый год вырубаются священные деревья сидов. В прошлом году мы очистили восточную часть от дубов. В этом – планируем вырубить на западной половине ясень. Тонкие деревца пойдут на луки, а на широкие доски поступил заказ из Ксимулского замка. Хотя откуда у нас толстый ясень?! Тридцать лет лес изводим, скоро ни одного священного деревца не останется, – Гарен задумчиво потер подбородок, – за остальным мои люди внимательно следят. Молодняк сами рассаживаем. Валежник и сухостой расчищают крестьяне. Однако в южной части леса кто-то вырубил огромную поляну деревьев. Мои люди поймали и высекли нарушителей, но они божатся, что им приказал король.
– Я не давал таких указаний… – Гарольд взял кусок кабана и, погруженный в свои мысли, положил его в рот. Вкус был странный. Ни одна свинина, будь то дикая или домашняя, на него не походила. Нежное мясо буквально таяло во рту, оставляя на языке едва заметную горечь. При этом Гарольда посещало нестерпимое желание выплюнуть его и прочистить рот крепким вином.
«Не может дикий кабан быть таким нежным, каким бы искусным ни был повар. Проклятые сиды!.. Посмотрим, как они заговорят, когда на их Холмах не останется ни одной травинки. Тогда, быть может, она сама придет в мои объятия». Шею запекло, король провел по ней рукой. Под пальцами четко ощущался выпуклый шрам. Гарольд, холодея от ужаса, опустил глаза на свой живот и едва удержал кубок в дрогнувших пальцах. На боку белел криво заросший рубец от кабаньего бивня. Король сглотнул и поднял хмурый взгляд на своего лесничего.
– Эрл Гарен, я бы хотел, чтобы вы начали полную вырубку Бернамского леса. В первую очередь со стороны этого замка. Город вокруг растет. Людям нужны пашни и пастбища.
– Но Гарольд! – Королева всплеснула руками, отчего брызги полетели во все стороны. – Мы с тобой это не обсуждали! Такой серьезный шаг, все нужно хорошенько обдумать.
– Вот и обдумайте, матушка. Не зря же ваши высокие лэрды брэ[24] просиживают в зале совета.
Королева гневно взглянула на сына. Его неуместное своеволие злило. И ведь понятно откуда рога росли. Спакона и ее глупое предсказание о конце правления. Заморочила юнцу голову шарлатанка! Ведь и так понятно, что никакая магия Холмов не может оживить обычные деревья и привести их под стены замка, а священные все давно вырублены. Сиды слабы и разрозненны.
Гинерва думала, что хорошая охота отвадит сына от идеи рубить лес, но не тут-то было. Славная добыча не спасла деревья от дурной прихоти короля. Напротив, вернувшись, он укрепился в своей мысли. Однако спорить с правителем при вассалах – дурной тон. Поэтому королева скривила губы в улыбке и произнесла:
– Сын мой, оставь серьезные дела до утра и отдайся магии праздника. Сегодня к нам прибыл скальд Льюис Молчун. Он не успел на вчерашний пир и Самхейн провел вдали от домашнего очага.
Гарольд удивленно поднял брови и подозвал скальда поближе. Даже в скудном свете было видно, что человек совершенно сед и болезненно бледен. В руках он сжимал тальхарпу[25].