— Затем, что знал: если я не уйду, вы с Олежкой избавитесь от меня. Да и убедиться хотелось, что я прав. Хотел узнать, что вы будете делать дальше.
— Узнал? — Она достала из пачки сигарету и закурила.
— Узнал. Узнал, чего ты стоишь. Но не будем о нравственности, тебе такие понятия, как совесть, доброта, человечность, недоступны.
— Что тебе нужно? — Оксана встала, подошла к дивану и как бы невзначай выпустила струю дыма прямо ему в лицо. Пусть не думает, что она его боится.
— Ничего особенного. Я пришел сказать, что оставляю тебе эту квартиру. Как вознаграждение за прожитые в браке годы. Пользуйся, пожалуйста. Хотя ты конечно же этого не заслуживаешь.
— Спасибо, — хмыкнула она.
— И фирму я тоже оставляю тебе.
— Какой щедрый! После того, что ты сделал с ней? Натравил налоговую, украл все деньги?
— Не украл, а взял то, что принадлежит мне, и только мне.
— Чего ты хочешь?
— Только одного: чтобы ты со своим драгоценным Олежкой оставила меня в покое. Вам все равно со мной не справиться. Договорились? Вы забываете обо мне, я забываю о вас. Все счастливы. Я дарю тебе все, что у тебя сейчас есть.
— А если нет? — прищурилась Оксана.
— Ну вот, ты и призналась! Значит, это вы подослали ко мне того идиота с ножом?
Оксана округлила глаза:
— Какого идиота? Ты что-то путаешь. Никто никого к тебе не посылал.
— Ладно, проехали. Это был просто неизвестный псих. Значит, так. Шутки кончились. Если вы сделаете хоть одно телодвижение, направленное против меня, Рассказов попадет за решетку, а ты, радость моя, лишишься всего — и любовника, и фирмы, и квартиры. Поедешь назад в свой Муром, к маме с папой. Это я тебе обещаю.
Она промолчала. Кирилл встал, прошагал через комнату и ушел, оставив дверь открытой.
Глава 23
Котенок спал, свернувшись в клубочек на подоконнике. За окном темнела пропитанная влагой ночь, черная как смоль. Сквозь приоткрытую форточку тянуло ночной прохладой и сыростью. Дождь кончился, он уже не стучал больше по оконным стеклам, но крупные редкие капли срывались беззвучно с крыши и исчезали в мокрой траве.
Тишину нарушало лишь громкое тиканье часов на стене, оживших под рукой Алексея.
После того как Альбина рассказала свою историю, она испытывала странную легкость, словно избавилась от груза, давившего ей на плечи.
Леший не стал укорять ее, говорить, что она глупая и слишком доверчивая, не спрашивал, почему она не пошла в милицию, не сделала ни одной попытки вступить в борьбу с Вадимом и людьми, стоявшими за ним.
— Да, ситуация непростая, — прокомментировал он, — но, как говорится, выход можно найти всегда. Даже если кажется, что кругом глухая стена. Знаешь, завтра я собираюсь в Москву, по делам, попытаюсь узнать что-нибудь и о твоем деле. Дай-ка мне телефон этого твоего Игоря. Говоришь, у него есть связи в милиции?
— Я много раз звонила ему, но телефон не отвечает, — грустно промолвила Альбина.
— Все равно, запиши мне его номер. Если ничего не выйдет, попробую какой-нибудь другой вариант.
Девушка достала записную книжку из сумки, вырвала из нее листочек и записала на нем номер Светкиного домашнего телефона, который помнила наизусть. Алексей аккуратно сложил его и сунул в карман, затем сказал:
— Где теперь обретается твой муж, ты, конечно, не знаешь.
Она покачала головой, и он ободряюще улыбнулся:
— Ладно, не грусти, как-нибудь пробьемся. Где наша не пропадала…
Альбина ответила ему вымученной улыбкой, но Леший уже не смотрел на нее. Он молчал, уставившись в пространство, и по лицу его было видно, что он что-то взвешивает в уме.
Котенок зашевелился на подоконнике, открыл один глаз, потом другой, зевнул, встал на лапы, спрыгнул с окна и пошагал в спальню.
Часы на стене показывали два часа.
— Ох, как поздно уже. Пойду спать, — сказала Альбина, поднимаясь со стула.
— Да, я тоже сейчас лягу. Хочу выехать на первой электричке. Завтра мне предстоит тяжелый день. Вернусь вечером.
Альбина вошла в свою крошечную спаленку, прикрыла дверь, погасила свет, скинула халат и легла. Котенок тут же запрыгнул на постель и стал устраиваться у нее в ногах.
Она задремала, но еще долго слышала сквозь сон, как поскрипывают деревянные доски пола под ногами Алексея. Мужчина ходил по комнате, его шаги то удалялись, то приближались. А потом она провалилась в глубокий сон и больше уже ничего не слышала.
Проснулась Альбина оттого, что солнце щекотало ей щеку. Его лучи пробирались в комнату сквозь затеняющие оконное стекло ветви рябины и разрисовывали обои над кроватью дрожащими золотистыми пятнами.