– А что ты последнее помнишь? До поля?
– Я была в антикварном магазинчике «Обратный отсчёт».
– Это который на Городищенской улице?
– Да! Ты тоже там был?
– Не был, но часто проходил мимо, там очень запоминающийся продавец, такой маленький, сгорбленный старичок.
– Да! А как вы все на это поле и дорогу попали?
– Ну сначала тряслись в поезде, потом добирались до главной дороги на перекладных, а здесь уже нас, как видишь, забрал автобус из села Дубравушка. А ты как добиралась тоже не помнишь?
– Не помню! И не помню, чтобы я договаривалась поехать с вами.
– Вы с Валюшкой по телефону договорились, тебя ей посоветовали в университете. Можно, конечно, предположить… хотя по тебе и не скажешь… но вдруг это потеря памяти?
– Ну я же помню, как меня зовут, помню свой адрес, всех своих родных и друзей. Я не помню, как оказалась здесь!
Катя смотрела в открытое окно автобуса. Он, петляя по пыльной дороге, свернул в лесную чащу и медленно покатился с горки, вдоль высоких сосен. Лес встретил их, показывая своё величие и силу, приоткрывая невероятный мир. Пронёсся отрывистый, дробный стук дятла, прозвучал звонкий посвист мелких птиц, а где-то вдали растворялся низкий голос выпи. Воздух стал терпким, душистым, настоянным на армате хвои. Лес кружил голову, а его мощь, способная создать целое царство, вызывала восхищение.
– А что у тебя пропало? – спросил Юра.
– Телефон.
– Телефон? Где он находился? В чемодане?
– Был в руках, когда я была в магазинчике.
– Можно мне позвонить с твоего?
– У меня нет телефона. Я не ношу его с собой, – улыбнулся Юра.
– А у кого есть?
– Ни у кого, – засмеялся он. – Ты что? Вот приедем и закажешь из Дубравушки переговоры, хотя сомневаюсь, что это будет возможно.
Катя ещё раз обернулась посмотреть на всех ребят и опять встретилась взглядом с Валентиной – девушка с интересом рассматривала её.
Кате снова бросилась в глаза её высокая причёска.
Она резко повернулась к Юре:
– Какой сейчас год?
– Тысяча девятьсот шестидесятый.
– Этого не может быть! – прошептала Катя.
Сначала она подумала, что это сон, потом ей стало страшно. Прямо сейчас надо было что-то делать, а она беспомощно ехала всё дальше и дальше…
Автобус остановился.
– Дальше пешком! – сказал водитель и заглушил двигатель. – Егорка вас проводит.
Парни начали выгружать рюкзаки. Из леса вышел мальчик лет двенадцати, в длинной старой брезентовой куртке с капюшоном и резиновых сапогах.
– Если вы готовы, то пойдёмте, – сказал мальчик, как-то по-особому выделяя букву «о».
Все вереницей по узкой тропинке направились вслед за ним.
– Долго идти-то? – спросил Антон.
– Где-то час быстрого хода.
Все прибавили шаг. Лес, заваленный поломанными деревьями, выглядел труднопроходимым. Казалось, отыскать в нём выход будет невозможно, но Егорка хорошо ориентировался и вёл ребят узкими, согретыми солнцем тропинками, которые постепенно сменялись одна другой. Одна из таких тропинок привела их к лесному озерцу.
– Ого, красная вода! – заметил Юра.
Все остановились. Вода в нём была не просто красной, а даже алой.
– Вода на самом деле не красная. Видите, пурпурные цветы лобелии окружают озеро? Это они отражаются в прозрачной воде, и кажется, что она такого цвета, – объяснил Егорка и зашагал дальше.
– А название у озера есть? – поинтересовался Антон.
– А как же! Лохань Будуйя.
– Будуйя? А кто это?
– Главный дух!
Прямо за озером раскинулась уютная полянка, скрытая от случайного прохожего высокими соснами. Полянка густо заросла жимолостью и шиповником, а если приглядеться повнимательнее, то можно было увидеть спрятанные в кустах маленькие бревенчатые домики, расставленные по кругу, и место для костра.
– Ой! – вскрикнула Люба. – Какие маленькие избушечки! Как из сказки!
Она направилась к ним, чтобы разглядеть их поближе.
– Стойте! – крикнул Егорка. – Ничего трогать нельзя! Их поверхность смазывают ядовитыми грибами! Да! Представьте себе! Специально от таких, как вы, чтобы не разрушали! И вообще ходить здесь тоже нельзя!
Он стоял, не двигаясь, и смотрел на Любу исподлобья.
Люба тоже остановилась. На мгновение стало так тихо, словно затих весь лес. С земли начал подниматься туман, густые серые клубы постепенно застилали поляну. Послышался тихий шёпот, разносимый эхом от избушки к избушке. Люба вздрогнула и закрыла ладонью лицо.
Все почувствовали лёгкое прикосновение холодного ветра и поглощающего поляну тумана. Их словно укутывал и затягивал в свой мир кто-то невидимый, разливаясь между ними мягким, затаённым шёпотом.