– Интересно, есть ли тут нормальная еда, – сказал Джейн, когда они сели за стол. Он взял в руки одну из тарелок и понюхал застывшие объедки. Было ясно, что шеф-повар пытался замаскировать вкус кусков протеинового блока с помощью чудовищной смеси пряностей и соусов. Джейн дважды посмотрел на тарелку, затем неуверенно поставил ее на стол. – Тухлятина. Умираю с голоду. – Он огляделся. – Может, Ковингтон купит нам жратвы, когда придет.
– Не уверена, что здесь готовят хоть что-то съедобное, – заметила Зои.
– Будет круто, если тут есть годные мокрощелки.
Зои бросила на Джейна взгляд, которым можно было резать алмазы.
– Не обижайся, – поспешно добавил Джейн. – Я хотел сказать – годные незамужние мокрощелки.
– А, ну тогда ладно, – протянула Зои. – Буду считать, что это комплимент.
– Так и есть.
– Ну, раз никто не хочет ставить нам выпивку, – сказал Мэл, – то, пожалуй, это сделаю я.
– Вот это совсем другое дело, – обрадовался Джейн.
Как только Мэл протиснулся к барной стойке, какой-то человек в длинном плаще горчичного цвета и помятой ковбойской шляпе положил у его локтя сложенный в несколько раз листок бумаги. Это был не Ковингтон. Возможно, посыльный Ковингтона.
Мэл накрыл бумажку ладонью, и тогда человек в горчичном плаще, не говоря ни слова, отвернулся и скрылся в толпе. Мэл заказал выпивку, и пока бармен наполнял бокалы, развернул бумажку и взглянул на записку – словно на свои карты при игре в покер.
На улице. Один.
Справа от Мэла еще один одураченный житель Персефоны поднял стакан в честь Альянса, заливая темным элем рукав своей рубашки. Он прославлял «мирную жизнь».
«Не говоря уже о голоде и лучевой болезни», – подумал Мэл.
Он с трудом сдержался. Дела важнее развлечений. Он расплатился с барменом, взял выпивку и пошел к своему столику.
– …Только в одном Альянс недоработал: он мог бы убить на несколько сот тысяч «бурых» больше, – кричал заплетающимся языком одураченный гражданин, обращаясь ко всем собравшимся. – Так называемые независимые – не такие, как мы. Человеческую жизнь они не ценят. Вообще не ценят. Эти лживые трусы убили больше мирных жителей, чем солдат, – вы сами знаете, что это чистая правда! Готов спорить, что каждый из вас потерял кого-то из родных из-за этих дикарей.
– Да! – хором воскликнули стоявшие вокруг него люди и сердито подняли свои стаканы вверх.
Мэл больше не мог это выносить.
– Эй, погоди-ка… – начал было он, но затем прикусил язык и двинулся дальше к своему столику. Никто ничего не заметил.
Зои пристально посмотрела на Мэла; когда он ставил стаканы на стол, руки у него тряслись чуть сильнее, чем обычно.
– Сэр? – спросила она.
– Мне подсунули записку, – ответил он так, чтобы его слышали только Зои и Джейн. – Малый в ковбойской шляпе и плаще цвета гноя.
– Я его видела. Такой плащ трудно не заметить. Он сразу пошел к черному ходу. Что сказано в записке?
– Похоже, она от Ковингтона. Он ждет снаружи.
– По-моему, тут что-то нечисто, – сказал Джейн.
Мэл подумал.
– И да, и нет, – ответил он. – Здесь ужасно шумно и полно народу. Может, Ковингтону просто нужно тихое, укромное место.
– Но в одиночку? – спросила Зои, взглянув на записку. – Это еще подозрительнее.
– Согласен. Но если я не выполню его просьбу, возможно, сделка сорвется. Вы двое оставайтесь здесь, держите столик. Коммуникаторы у нас есть. Я оставлю канал включенным. Если что-то начнется, бегом ко мне.
– Может, выберем кодовое слово, сэр? – предложила Зои. – На всякий случай.
– Ладно. Если я скажу «клубника», это сигнал для вас.
– Клубника?
– Клубника.
– А что если слово всплывет в разговоре? – спросил Джейн. – Например, Ковингтон захочет выяснить, какой у тебя любимый фрукт, и ты автоматически скажешь «клубника»?
Мэл моргнул.
– Проблемы будем решать по мере поступления, – ответил он. – Проверка связи. – Он нажал кнопку на своем устройстве. – Зои?
– Не могу сказать, что очень хорошо вас слышу, – сообщила она, прижав палец к наушнику. – Сильные помехи.