— Так что там с девочкой? Ее передали в приют?
— Да. И ребенка, которого она утащила, тоже. Это оптимальный вариант.
— Не думаю. Если над ним и вправду издевались…
— То больше не будут. Не переживай. Он дождется своих родителей.
Люба сглотнула, кивнула головой. Она верила ему безоговорочно. У нее не было сомнений, что этот мужчина никогда бы не стал сотрясать воздух понапрасну. Если он что-то говорил, то был в этом абсолютно уверен.
— А сама девочка? Что ее ждет?
— Ничего хорошего. Да, ты и сама все понимаешь.
Уж лучше бы не понимала. Эта девочка, которая предлагала себя, стала и для нее испытанием. В голове не укладывалось, как такое вообще может быть.
— Как ее зовут? Сколько ей лет?
— Даша Иванова. Ей тринадцать.
— И она…
— Да, Люба, ты все правильно понимаешь.
— Она — ребенок.
— Это не мешает ей продавать себя.
Любовь обхватила себя руками и отошла к окну.
— Я как представлю чьи-то руки на ее худеньком теле… Боже, это же абсолютно ненормально. Кто на такую позарится?
— Поверь, мразей хватает.
— А она… Зачем? То есть…
— Она всю жизнь провела в приюте. Там быстро взрослеют.
Люба прикрыла глаза. Ей было холодно. И вовсе не ночная прохлада служила тому виной.
— Я пойду, — донеслось уже практически от двери. Люба отмерла, пересекла комнату:
— Нет, Ставр… Не уходи. — Она творила что-то немыслимое. Откуда в ней взялась эта сумасшедшая потребность быть с ним? Он остановился. Медленно повернулся к Любе лицом. Она сделала еще один крохотный шаг, и оказалась прижата к его каменно-крепкой груди. Глаза в глаза. Он был не очень высоким… А потом ее губы накрывают его. Потому что в какой-то момент желание близости становится непреодолимым. С ней никогда такого не случалось. Люба никогда не выступала инициатором отношений. И тем более не предлагала мужчине себя. Но с ним все было совершенно по-другому. Ставр и сам не понял, как все случилось… Но вот уже его руки скользят по хрупкой спине, зарываются в волосы, путают пряди. Он перехватывает инициативу. Запрокидывает ее голову, скользит языком по губам… Он уже и забыл, когда целовался в последний раз. И целовался ли вообще? В какой-то момент приходит понимание того, что себе можно позволить не останавливаться. Ну, что здесь такого? Два взрослых, свободных человека хотят друг друга. Нет никаких причин отказывать себе в удовольствии. Разве что, только одна…
— Подожди… — Он отрывается от сладких, немного припухших губ. — Подожди, Люба… Сейчас ты не вполне осознаешь, что делаешь… Стресс, и все такое…
Она замирает в его руках. Понимает, что в его словах есть доля истины. Нет, не так… Она знает, что хочет быть с ним, но сегодня, возможно, и правда, не лучшее время. Ей хочется тепла. Банальной поддержки, в которой нуждается любая женщина после перенесенного стресса. А он у нее двойной. Дурацкий кошмар, от которого никуда не убежать, и сломанная судьба Даши Ивановой. Люба утыкается лбом в мужской подбородок и шепчет куда-то в шею:
— Не уходи, ладно? Не хочу быть одна.
Он целует ее в макушку:
— Не уйду.
Они стояли в обнимку, прислушиваясь к сердцебиению друг друга. Ставр вдыхал тонкий женский аромат, который ему очень нравился, и удивлялся сам себе. Он не был дамским угодником. Секс для него вообще никогда не стоял на первых позициях. Был, и был, а не был — так и не надо. Ставр даже не влюблялся никогда. Так… были всякие увлечения, но не более того. Он и представить не мог, какая женщина смогла бы его заинтересовать настолько, чтобы он согласился с ней просыпаться каждый день… В общем, женщины его интересовали мало… До этих самых пор. С момента появления Любы, все как-то резко изменилось. И теперь даже жаль, что сам отказался от предложенного удовольствия, хотя понимание, что это не ко времени, никуда не делось. И она в его объятьях не способствовала успокоению. Кровь бурлила, разгоняя по телу несвойственную ему жажду.
— Зачем ты купалась в озере? — вдруг спросил он.
Любовь вскинула голову. Растерянно уставилась в его яркие внимательные глаза. Сейчас немного затуманенные подавляемым желанием. Кровь прилила к щекам:
— Глупость сделала, да?
Мужчина вскинул брови и пожал плечами:
— На моем месте мог быть кто угодно.
— Ты прав… Просто, знаешь… Я совершенно не могла удержаться. Мне вдруг взбрело в голову, что если я решусь на это купание, то как будто смою с себя все беды. — Вряд ли бы кому-то другому из своей прошлой жизни Люба, вот так, запросто, все это поведала. В тех кругах, где она привыкла вращаться, быть откровенной считалось сродни неприличию. Но рядом со Ставром она не могла хитрить и притворяться. Рядом с ним хотелось быть предельно откровенной, и даже немножечко слабой. Совсем чуть-чуть… И он оправдал ее доверие. Не высмеял ее порыв, не назвал его глупым… Просто кивнул светлой головой, и снова притянул ее в свои объятья.