— Вставай, муженек, пора на работу. — И наклоняясь к самому уху: — А то всех бандитов проспишь.
На дворе ярко светило солнце, лучи его причудливыми бликами пробивались в комнату через маленькое оконце. На кухне покашливал дед, через щели нашей двери пробивался запах самосада. Бабка Устинья постукивала посудой, потрескивали лучины в самоваре.
— Встаю, отвернись.
Тася вышла к старикам.
За чаем дед сидел молча, насупившись, и смотрел в одну точку, куда-то выше окна. Бабка глубоко вздыхала.
— Появилась же проказа у нас, ядрена мышь! — вдруг прорвало деда. — Гады, собаки! Что же они здесь пиратничают? Все ищут активистов да палят домишки! Ефима-то к чему разорили? Ай-яй-яй, варнаки и только.
— Какого Ефима? Не Чернова, случаем? — настороженно спросил я.
— Его — партейца нашего.
Сердце мое сжалось: это сообщение поразило меня. «Эх, здесь жгли человека, а я преспокойно спал в мягкой постели!»
— Сам-то Ефим пострадал?
— Нет. Слава богу, сумел через окно уйти.
Я облегченно вздохнул.
Дед со свистом прихлебывал чай из блюдца.
— Отпор бы им какой дать, только вот оружия нету, а то бы собрались мужики...
— Сидел бы уж на печи — вояка! — перебила его бабка.
— А что, я бы еще сгодился, ничего, что стар.
— Еле ноги таскает, а туда же.
— Не я, так другие дали бы им по шее.
— Вот-вот, — успокоилась бабка и принялась загребать загнету в печи.
— Но где же власть-то наша? Где же помощь, которую мы просили? Нету, не слышат нас!
Он ударил жилистым кулаком по столу. Бабка оглянулась и зло сверкнула глазами.
— Что разъерепенился, старый? Дал бы людям спокойно чай попить.
— Дедушка прав, — тихо сказала Тася. — Помощь здесь нужна и как можно скорее.
— Вот-вот, доченька, правильно говоришь. Хоть бы вы в городе-то похлопотали, а то депеша наша где-то, видно, затерялась. Скоро ли там будете?
— Да вот Федор на днях собирается образцы везти.
— Правильнее сказать — понесет, ведь ехать не на чем, — вмешался я.
Дед почесал затылок, задумался, потом вскинул мохнатые брови и сказал:
— Найдем какую-нибудь клячу — добрых-то эти изверги поотбирали. Может, Евлаха приедет, так сговорим его. — Мироныч подмигнул.
— Ну как, Федор, сделаешь дело: выполнишь нашу просьбу? — спросил он.
— Нам надо еще камни пособирать, — ответил я.
— Да я вам помогу их хоть целую телегу набрать, — не то всерьез, не то в шутку сказал дед.
— Надо знать, какие собирать, — сказала Тася. — Но уж если быстрее надо, то мы поторопимся.
— Не лез бы ты, старый, в эти дела и людей не вмешивал, — ворчала бабка.
— Вот бы ты не лезла в наши дела, а возилась с горшками да помалкивала, как добрые-то делают, — осердился старик.
— Ладно уж, захорохорился, — отмахнулась она.
В этот раз я проводил Тасю до половины пути к тому месту, где она должна была встретиться с Витюлей, а дальше мне нельзя было идти: встреча с Кудахтиным не предвещала ничего хорошего.
Я добрался до половины сопки и спрятался за толстой сосной: отсюда хорошо просматривалась долина и пойма Елкинды, отсюда я мог видеть всех, кто проезжает. Но прежде всего я набрал рюкзак камней: так будет надежней в случае встречи с кем-либо.
Как мы и полагали, Витюля явился вовремя и один, он приехал на той же двуколке. Тася села с ним рядом, и они медленно поехали в сторону Ундурги. У меня вдруг появилось неудержимое желание скрутить Витюлю, увезти его подальше в лес и выпытать все о бандитах. Сделать это не так уж трудно: подкрасться сзади, стащить с двуколки и скрутить. Он бы и пикнуть не успел — этому нас учили на курсах. Я даже пробежал немного наперерез, но потом одумался: зачем так делать? Зачем пороть горячку, когда без риска дело пока идет неплохо.
А Тася, разве она не рискует? Да, рискует, но ее риск пока не велик, и она сможет за себя постоять — на нее я надеялся. Ну, а взяв Витюлю, мы могли отсюда вообще не выбраться, провалить все дело, ведь бандиты очень скоро хватятся его. Нет, этого делать нельзя!
Я забрался в кусты багульника и прилег на мягкую траву. Потом на меня навалилась дремота и я уснул — сказалась бессонная ночь. Проснулся в полдень, когда солнце стояло в зените и припекало меня сквозь редкую листву. Оглядев долину, я не увидел двуколки; вдали двигалась одинокая фигура — это была Тася. Догнал я ее в полуверсте от Такши. Впрочем, она ждала меня и, когда я вышел из леса, пошла мне навстречу. Она многое узнала от Витюли, и теперь спешила поделиться со мной.