- А пойдемте, я вам покажу...
И оба вышли из кабинета. Леська возмущенно посмотрела им вслед. Тоже уйти было бы невежливо, поэтому ничего не оставалось, как сидеть и скучающе рассматривать мебель. Вскоре Леська поймала себя на том, что все время возвращается глазами к книжному шкафу. Чем он был так привлекателен, она не понимала, поэтому встала и подошла поближе - рассмотреть. За стеклянными дверками стояли ряды книг лингвистической тематики. От нечего делать Леська принялась читать названия и вздрогнула - шестой во втором ряду стоял том «Саги о Форсайтах». На вид книженция ничем не отличалась от тех, что ходили в пользовании по всему факультету. В общем-то, не было ничего удивительного, что произведение английского классика стоит себе в деканатском шкафу. Ничего удивительного... Глаза снова и снова возвращались к потертому корешку. За дверью послышался голос возвращающегося декана, который что-то сказал секретарше. «Наконец-то», - подумала Леська, возвращаясь за стол.
Декан вошел и воззрился на девушку в замешательстве. Леська, помня о «памяти, подточенной наукой», тактично напомнила:
- Вы меня просили остаться, Лев Николаевич.
- А, да-да... - декан смотрел растерянно, снял очки, нервно протер их, надел обратно. «Довела когнитивная лингвистика», - сочувственно подумала Леська. Наконец, у декана прорезалась связная речь.
- Надо было решить кое-какой вопрос, но необходимость уже отпала, - выдавил он. - Можете быть свободны, Александра Юрьевна, извините, что пришлось подождать.
Попрощавшись, Леська вышла за дверь, с трудом удерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска. За дверью выжидающе топтался недавний собеседник декана, проводивший девушку диковатым взглядом. «Наука - это заразно», - мрачно подумала Леська и поспешила убраться подальше, пока молодому ученому не пришло в голову обсудить с ней какие-нибудь лингвистические вопросы. Впрочем, о странностях декана и компании она тут же забыла, и теперь топала в редакцию с целью расспросить ведьму, что та помнит из пресловутой «Саги». Хотя, вспоминая их домашнее чтение, вряд ли Сашка помнила что-то хорошее. Был еще один вопрос - рассказать ли о своих изысканиях Антону. «Сага о Форсайтах», английская классика... «Он определенно решит, что я дура, - пришла к выводу Леська. - Лучше проверить самой, и если это не только мои предчувствия, тогда и рассказывать».
В редакции никого не было, и Леська замерла на пороге. Странно, что все ушли и бросили офис открытым. Из соседней по коридору двери раздался голос Глеба, и она перестала удивляться. Шеф, видимо, выскочил на минутку к соседям-дизайнерам.
Девушка послонялась по комнате, не спеша садиться на свое место. На столе Антона мерцал включенный нотубук, и Леська мимоходом глянула на экран. Потом остановилась и вгляделась повнимательнее. Там была открыта обычная экселевская таблица, но вот ее содержание...
«Кинжал гномий - 5 штук
Клыки чешуйчатого ядозуба:
верхних - 2 штуки
нижних - 1 штука
«Интересно, почему у ядозуба нижних недобор? Или это биологическая особенность?» - мимоходом подумала Леська и продолжала читать:
Когти грифона - 2 комплекта
Кольцо всевластья - 3 штуки...»
За этим и застал ее Антон, вернувшийся в офис с огромным стаканом кофе.
- Я что, не закрыл прогу? - спросил он, глядя на Леськино оторопелое выражение лица. Та кивнула.
- Ладно, хорошо, что ты наткнулась, а не баба Клава, - хмыкнул он.
Леська не могла не спросить:
- А как выглядит чешуйчатый ядозуб?
- Тебе бы не понравился, - со смешком заверил Чертов Викинг.
- И он не возражает против отъема клыков?
- Еще как возражает. Смертельно, я бы сказал.
- Подожди, уж не истребляешь ли ты редкий вымирающий вид ради своей выгоды? - возмущенно спросила Леська.
Антон поперхнулся кофе. В отношении огромной двухвостой ядовитой змеи слово «истреблять» никак не подходило. Скорее, «обороняться». Потому что самой милой привычкой ядозубов, изрядно расплодившихся в заболоченных лесах на западе Альвхейма, было подкарауливать мирных и не очень путников и употреблять их в пищу. То, что у этой гнусной рептилии нашлось что-то стоящее, хоть немного компенсировало энергозатратное спасение собственной жизни, когда змеюка прыгнула на него с ближайшего дерева.