— Почему ты пила отворот? — спросил Антон.
Почему… Поди объясни ему.
— Не думала, что ты… мной интересуешься. Не хотела осложнять никому жизнь. К тому же, оказывается, я темная.
— В мире, где мы живем, это вообще не имеет никакого значения.
— Это не главное. Главное, что я эгоист, и не хотела бояться потом, что ты исчезнешь куда-нибудь, и неизвестно когда вернешься и вернешься ли, — Леська с вызовом посмотрела на Антона. Тот мягко усмехнулся и покачал головой:
— Исчезнешь… Не бойся. Я вернусь. Или возьму тебя с собой.
У Леськи перехватило дыхание. Антон говорил серьезно. По счастью, даже в такие моменты врожденное чувство сарказма не давало ей окончательно растечься в розовой патоке.
— А как же чешуйчатые ядозубы и все такое?
— Уверен, у вас найдется много общего, — Чертов Викинг ощупал языком распухшую губу. У него с сарказмом тоже было все хорошо.
— Уверена, что прекрасно без этого обойдусь, — содрогнулась Леська.
— Брось, после работы в универе это покажется тебе милыми шалостями.
— Ну после такой работы, как была у меня, пожалуй да…
Оба помолчали.
— Остальные удивятся, — вслух подумала Леська о дружном коллективе редакции.
— Разве что тому, что мы дошли до этого только сейчас, — хмыкнул Антон, вспомнив разговор с Глебом.
Остальные не удивились. Правду говоря, им сложновато было это сделать, поскольку никто не поставил их в известность. Леська с Антоном отнюдь не вваливались в редакцию, сжимая друг друга в страстных объятиях, и не проводили рабочий день в поцелуях. А в остальном… они и раньше были ближе некуда.
Как всегда после периода, насыщенного событиями, наступило время затишья. Даже город прекратило трясти после таинственного исчезновения декана факультета иностранных языков и пожара в университете. Последние недели ноября навевали мысли о приближающихся зимних праздниках, мирной уборке жилища, заготовке подарков, созерцании природы… Глеб откровенно наслаждался такой атмосферой, тем более что близкая зима делала его сонным и вялым. Рыжая ведьма откровенно удивлялась блаженному состоянию Чертова Викинга и полнейшему игнорированию любых ее попыток его задеть. В лучшем случае Сашка получала добродушное отшучивание. А без взаимного ехидного стеба ей было смертельно скучно. Настроение Дэна мало зависело от причуд погоды и смены сезонов, но его откровенно радовало, что на рабочем месте не летают молнии.
Очередной день проходил в неспешных трудах, когда в это умиротворенное болото залетел кирпич. Возмутителем спокойствия стал Макс, изможденным призраком возникший на пороге офиса и выдавший вместо приветствия:
— Не, ну вы издеваетесь! — при этом осуждающе глядя на Леську.
Леська смутилась и свернула окно пасьянса «Паук». Чертов Викинг, вспомнив давний разговор, кинул заинтересованный взгляд на заставку ее рабочего стола, ожидая картинки с норвежскими фьордами. Фьорды там действительно были. На заднем плане. А на переднем стояли Леська и два, судя по внешности, норвежца, все трое в кольчугах и шлемах, причем Леська держала в руках здоровенный молот и имела на голове светлые волосы, заплетенные в две толстые косы. Антон поморгал, чтобы убедиться, что он действительно видит то, что видит, но Леська машинально открыла недописанную статью, и дивное видение исчезло.
Макс тем временем огляделся и изумленно спросил:
— А вы что здесь делаете?
Действительно, все присутствующие лица были ему знакомы. Так же как и он был знаком всем присутствующим лицам, неоднократно бывавшим у него в гостях или на концерте.
— Мы тут в некотором роде работаем, — миролюбиво пояснил Глеб. — Проходи, садись куда-нибудь. Вон тот стул вроде не сломан… А чего мы издеваемся?
Леська смущенно почесала нос. Она наперед знала всё, что скажет Макс, и действительно. К сожалению, даже после ее эпохального полета на колеснице призрак не прекратил свои пятничные появления под облюбованным балконом. С каждой неделей Максу было все сложнее и сложнее соблюдать трезвость, в итоге в очередную пятницу он сорвался, злоупотребил пивом, а потом и водкой, за ночь сочинил и записал новый альбом для своей группы, позвонил девушке, которая ему давно нравилась, и признался ей в любви, злостно отказался открыть дверь очередным гостям, жаждущим у него потусить, после чего наконец вырубился сном младенца. Результат стремительного запоя был весь положительный: группа изумленно узнала, что у них есть новый альбом, наладилась личная жизнь, дома стало гораздо тише и чище. Можно было только удивляться, что Макс еще имеет какие-то претензии к призраку.