— А почему бы и не «Туманность Андромеды»? — пожал плечами владелец «Андромеды». — Зачем нам ясность? Вас-то что не устраивает?
— Да, в общем, меня-то все устраивает, — успокоила издателя Светлова.
Насчет «мелочи» Кронрод оказался прав: весь издательский процесс чуть ли не в двух комнатах. На столе лежали книжки-раскраски, «Колобок», «Курочка Ряба»…
— Знаете, в чем прелесть детской литературы? — Издатель поймал Анин взгляд. — В том, что каждый год на свет появляются те, кто эти книжки еще не читал. Лудишь «Колобка» из года в год и никаких забот — непрерывный процесс.
— Значит, в книжках Погребижской та же прелесть? — поинтересовалась Аня.
— Угадали. Она ведь, ну, если и не классик, то вхожа в устоявшийся круг «детского чтения». Нынешние молодые родители в детстве сами читали ее книги, а теперь, увидев на прилавке, купят, чтобы прочитать своим детям.
— Понятно, понятно…
— Ну, а мы уж давно это поняли.
— Скажите, а вы не могли бы устроить что-то вроде встречи: «Читатель и писатель?» — с некоторой уже обреченностью в голосе попросила Светлова. Ей позарез нужно было увидеть Погребижскую.
— С Марией Иннокентьевной? — издатель хмыкнул. — Хотел бы я тоже ее повидать!
— И вы? — удивилась Светлова. — Вы тоже не можете ее увидеть?
— Уж года два как не встречались.
— Неужели поссорились?
— Да нет. — Издатель пожал плечами. — Просто она не слишком общительна и очень занята, а делового повода для встреч вроде бы как и нет.
— А как же?
— Ну, как же, как же… Обычно! Все общение у нас через Лидию Евгеньевну, ее секретаря. Она занимается всем. И договорами, и переговорами, и гонорарами.
— Ах, вот что!
— Да. А с самой Погребижской я уж давно не виделся. Сама-то что ж…
Сама сидит и пишет. Чего ей по городу бегать? А вот Лидия Евгеньевна — другое дело. Да кстати, она и сейчас тут — у юриста в комнате.
— Вы хотите сказать, что секретарь Погребижской сейчас здесь?
— Почему «хочу сказать»? Я это говорю.
— И я могу ее увидеть?
— Попробуйте. Лидия Евгеньевна, в общем-то, не кусается.
— Правда?
— Впрочем, если боитесь, я вас провожу. Андрей Кронрод мне тоже не раз помогал.
Аня осторожно заглянула в указанную комнату: кусается — не кусается, но Анна-то знала, насколько не обрадует эту даму ее появление. Однако, к ее счастью, Лидия Евгеньевна не бросилась кусаться, а главное — не вскочила и не убежала.
Она и в самом деле была у юриста. Но не то чтобы не обратила на Светлову внимания, просто не заметила ее появления: она сидела боком у стола и читала что-то вслух, упоенно переворачивая страницы:
— "Львенок Рик ступил на каменистую негостеприимную поверхность планеты Лутония и решительно достал бластер. «О! Он покажет этим зеленоголовым аборигенам Лутонии, как следует обращаться с гостями! Они узнают, кто он такой!»
— Что это значит? — шепотом спросила у издателя Аня.
— Она читает новое произведение Погребижской. «Дальнейшие приключения львенка Рика в Звездной стране», — также шепотом ответил издатель, — А зачем она читает это вашему юристу? Аня указала глазами на симпатичную женщину за столом, тоскливо посматривающую за окно, — к ней и было обращено вдохновенное чтение Лидии Евгеньевны.
— Гордится! — без усмешки объяснил Ане издатель. — Понимаете, Лидия Евгеньевна — самый преданный и фанатичный почитатель творчества Погребижской.
Она читает вслух новое произведение Марии Погребижской и получает от этого огромное удовольствие.
— Вот оно как! — удивилась Светлова. — И вам всем приходится это каждый раз слушать?
— Всем, кто под руку попадется, — подтвердил издатель. — А куда денешься?
И Светлова вспомнила слова Кронрода, в адрес издательства: «По сути, они на одной этой Погребижской и держатся».
Дело кончилось полной победой львенка Рика над зеленоголовыми аборигенами Лутонии. И Светлова было сунулась к Лидии Евгеньевне, когда она закончила свое вдохновенное чтение, но та так зло блеснула на нее стеклами очков: «Я занята!», что Светлову, будто взрывной волной, отбросило.
Что поделаешь? Анна терпеливо и безропотно принялась ждать.
Наконец Лидия Евгеньевна освободилась.
Однако стоило Светловой приблизиться и произнести: «Понимаете, Лидия Евгеньевна, я была у Федуева, и мне нужно только уточнить у Марии Иннокентьевны…» Как «бабушка» прошипела:
— Убирайтесь и даже близко к нам не подходите! Вы хотите нас втянуть в историю? Чтобы Машу, как свидетельницу, по судам затаскали?
— Да нет же… но…
— Если хотите знать, Мария Иннокентьевна вообще над вами пошутила, горе вы сыщик! Никакого журналиста у нас и не было никогда!
— А откуда тогда она про Федуева слышала? — резонно возразила Светлова.
— Да, она говорила с журналистом, — хмыкнула «бабушка». — Но по телефону! Понятно?
— Не очень, — вздохнула Аня.
— А это уже ваши проблемы.
Лидия Евгеньевна села в машину. Хлопнула дверца.
«Ну и змея, — вздохнула Светлова. — А на первый взгляд вроде добрая, седая бабушка».
Любопытная деталь, на которую Светлова прежде не обращала внимания и которая все более теперь давала о себе знать: обычно, если хочешь выйти на человека, всегда можно найти кого-то, а через этого «кого-то» еще «кого-то», кто мог бы познакомить, устроить встречу.
Москва город большой, да круг узок. Всегда найдешь кого-то, кто знает кого-то, через кого можно добраться до человека и договориться о личной встрече…
Так вот, интересно, что в данном случае разные люди, которые вроде должны были бы тесно общаться с Погребижской, как выяснялось при ближайшем рассмотрении, по разным причинам потеряли с ней личные контакты.
Никого! Никого, кроме Лидии Евгеньевны.
Ленинградское шоссе. Подмосковные поселки и деревеньки. Долгая дорога… Ведра с яблоками по обочинам. Синее, но уже холодное осеннее небо.
Светлова сверилась со схемкой, которую нарисовала для нее Алиса, и свернула с дороги. Хорошо, что холодно и еще сухо — не развезло. А то вот так заедешь — и не вернешься… Останешься… до! следующего лета.
Что за место, однако?!
Светлова, руководствуясь Алисиным планом,! забиралась куда-то по бездорожью все глубже и глубже… Очевидно, как раз в ту самую российскую глубинку, про которую столько говорят.
И на душе у нее, несмотря на синее чистое небо, становилось все пасмурнее. Не отправила ли ее блондинка «туда — не знаю куда»? Этакий зеленоглазый Иван Сусанин…
Наконец впереди что-то блеснуло.
Вода… озеро. Небольшое.
Ну, озеро, допустим, Алиса изобразила на своей схеме. И это озеро, в соответствии с ее рекомендациями, следует объехать.
И правда, на другом берегу Аня увидела вполне приличную крышу.
Коттеджик… Ну, точно так Алиса и объясняла.
Значит, не врала блондинка с зелеными глазами?
Если есть дом, значит должен быть в нем и бывший Алисин муж — хозяин дома?
Далеко, однако…
Светлова вспомнила, как спросила у блондинки Алисы: «А почему твой муж там, а ты здесь?»
«Еще лучше, если бы мы вообще на разных сторонах земного шара оказались, — не задумываясь, ответила та. — Но уж как получилось! А вообще — чем дальше от него, тем лучше».
Наконец Светлова добралась до этого «чем дальше, тем лучше».
Коттеджик, вполне приличный. Высокий забор. Ворота на замке. Все тихо.
Светлова принялась стучать…
Занималась она этим безрезультатно минут десять-пятнадцать. Неужели возвращаться с пустыми руками? Это было бы очень обидно… Ждать неизвестно чего? К тому же он, может, спит? Может, в доме просто не слышат? Алиса говорила: ее муж лентяй, каких свет не видывал — только деньги ему давай!
Потому и развелись… И якобы он затем тогда и приезжал к Алисе, когда она в него из «винчестера» своего пальнула. «Надоел! — сказала Алиса. — Тянет деньги и тянет!»