— Так, стало быть, правда? — Ехидно сказала Марыся.
— А Вы, стало быть, за мной следили, подруженьки милые?
— Да не то что бы, просто видно же, непонятное с тобою твориться. Вся счастливая аж светишься, с нами редко выходить стала, ничем не делишься, как неродная прям. А тут Ксения и увидала давеча, что тебя под зорьку, Еким домой провожает. Вот и раскрылся секрет весь.
— И чтож теперь? — Толи себя толи Марысю спросила Рая.
— А что теперь? — Развела руками Марыся. — Нельзя так с подругами поступать. В неведии держать. Секреты от подруг иметь нельзя, а то мало ли?
— Что мало ли?
Рая прекрасно чувствовала зависть подруги, ту аж подергивало. Но еще больше, девушка боялась представить зависть Ксении и Хрысти. Особенно Хрысти. Та ведь и не скрывала своего отношения к Екиму и давно хвалилась подругам, что родители их, во что бы ни стало, обязаны сосватать, ибо она так хочет, а супротив ее желания, отец не пойдет, все для дочери единственной сделает. А ежели упреться, то та грозилась не перед чем не останавливаться, и коли надо то и до ведьмы, самой Евдокии пойдет, а уж та поможет.
У Раи комок к горлу подошел. А что если и вправду договоряться родители против воли детей? Что если попу такая невестка более люба и желанна чем Рая?
Бежала она после заката на речку со всех ног. Да только ни Екима, ни пса на камне не обнаружила. Неспокойно девушке стало совсем. Мысли разные в голову лезли.
— Уж не заболел ли Екимушка? — Сама себя спрашивала Рая.
А то, что это как-то могло быть связано с Хрыстей, то эти мысли она старалась гнать прочь и как можно дальше.
Час, другой, а любимый все не приходил, и собралась, было, Рая уходить, как вдруг… пес! Тот самый черный пес, что два дня провожал ее домой когда-то. Прямо к ней бежит со всех лап, лохмотья на нем какие-то болтаются, изодранные, а на шее, ошейник с цепью оторванной, по земле волочится.
— Что же это? — Испугалась девушка и стала пса гладить.
Конечно, про то, что это мог быть ее любимый, она не думала, так как в историю, рассказанную ей Екимом, особо не поверила, а лишь подумала и решила для себя, что так парень ее испытывает, разыгрывает.
— Эх, песик мой песик. — Вздохнула девушка и потрепала пса по холке. — Хоть ты рядом. Да только, что же это с тобою сталося?
Нашупав пальцами ошейник и рассмотрев цепь, Рая насторожилась:
— Стало быть, ты чейный.
Пес вилял хвостом, поскуливал и преданными глазами смотрел на Раю. Казалось, была б возможность по — человечьи псу говорить, рассказал бы чего важного, все бы поведал о приключениях своих.
— Ну, пойдем мой хороший, домой тебя провожу в этот раз Я. — Сказала Рая, да только слова ее разозлили пса и тот, рыкнув, мотнул головой в сторону.
— Да что же это с тобой, дружок лохматый? Я ж не понимаю, чего ты хочешь. А может, обидели тебя? И ты не хочешь домой идти? — Вдруг прояснилось в голове у Раи:
— Точно… обидели тебя. Видно же. По-хорошему, от годных хозяев, какая собака бежать будет, да еще и с цепи рваться?
И пес, заскулив громче, сел на землю и положил грустную морду на ноги девушке. Рая склонилась над хвостатым, акуратно растегнула и сняла с него ошейник с цепком.
— Так-то легче будет. Все равно уже неисправная вещь.
Пес облегченно вздохнул, как ей показалось.
— Ну, то пошли ко мне. А завтра разберемся, чей ты, почему удрал. Утро вечера мудренее, а там уж и решим, что делать с тобою будем. Все ж не на улице, пойдем.
Проведя нового друга к своему дому, Рая опасалась, что собаки их двора, не примут новенького, но ошиблась. Те даже не залаяли ни разу, а лишь завидев прибывшего, хвостами дружно завиляли, будто давно знакомы.
Рая покормила пса и пошла в дом, спать. Удивительно спокойно ей было на душе и в тоже время странно от этого. Будто бы Еким рядом с ней был, и никакие разговоры подруг ее уже не тревожили.
Рая проснулась непривычно рано, раньше, чем ее родители. Спать больше не хотелось, и решила она проведать пса. Вышла на крылечко и обомлела. На ступеньках свернувшись калачиком, лежал в изодраной в клочья рясе, ее любимый Еким. Без сапог, без споднего. Дворовые собаки окружали его, будто бы грели. А те, что на привязи сидели, даже звука не издали при появлении Раи, как будто знали чего, понимали и не хотели хозяев будить.
— Екимушка. — Вскрикнула Рая да тутже и рот себе закрыла рукою, ибо негоже еще и родителей разбудить. Те, такое, завидев, точно не поймут. Нечего орать, от греха подальше.
Еким проснулся, посмотрел на Раю. Весь грязный, измученный какой-то.
— Что же это? — Кинулась к нему Рая. А в памяти ее всплыл весь разговор из прошлого, о перевертнях да о песьем языке.