Феликсович признал, что у Марго, таллант! Определенно таллант!
Дело шло к вечеру. Марго все также возилась с часами, но уже другими, а Феликсович дремал в огромном, кожаном кресле, темно зеленого цвета.
Неожиданно, не с того не с сего, угол с «ведьмовскими часами», пришел в неистовое движение.
Все часы, как один, начали свой бой. Из настенных, вылетали кукушки, другие издавали звук курантов, третьи играли встроеную в них мелодию. И это притом, что все они показывали разное время, а значит, такое не могло случиться, никак.
Марго испугалась не на шутку, Феликсович вскочил с кресла, подбежал к углу и стал наблюдать как «сошли с ума» все часы разом.
— Вот так-так! — Присвиснул мастер. — Впервые такое явление наблюдаю.
— Как это прекратить? — Сдавливая уши руками, прокричала Марго.
— Само успокоится. — Деловито сказал Феликсович.
Он, то понимал, что часы оповещали его о визите «долгожданной и нечестной» гостьи.
Спустя пару минут, все прекратилось, как и не было ничего вовсе. Илларион Феликсович нахмурил брови.
— Милочка, идите ка в спальню и ни при каких обстоятельвах, пообещайте мне, не будете выходить до самого утра следующего дня! — Очень серьезно сказал Феликсович.
Марго настороженно посмотрела в глаза мастера, и хотела было возразить но, по выражению его лица, ей стало понятно, что лучше не спорить.
Марго послушно сидела в спальне. Ей стало скушно. Она подошла к окну, посмотрела.
Внутренний двор, совсем темный, ни одного фонарика не светилось. Внезапный сильный порыв ветра, чуть не вынес стекло с оконной рамой. Марго отшатнулась и от страху крепко вцепилась руками в выступ подоконника. Еще немного постояла у окна.
В комнате стало как-то прохладно, поежившись, девушка вернулась в кровать и залезла под теплое одеяло.
Но, что-то опять пронеслось за окном, на этот раз не просто ветер, а как будто что-то быстро пролетело. Большая птица?
Марго в ту же секунду вскочила с кровати и опять подбежала к окну, стала всматриваться в темный двор, смотреть по сторонам. Откуда-то снизу, до девушки донесся странный звук, похожий на клекот и хруст одновременно.
Марго прижалась лбом к холодному стеклу и посмотрела вниз. Там, по стене, ползла вверх, абсолютно голая старуха, да да, та самая старуха из ее снов, в которой отдаленно угадывались черты женщины, продавшей ей, золотые часы.
Марго вскрикула. На крик в комнату вбежал растерянный Феликсович. Он быстро оценил обстановку, покосился на окно.
— Ну-с сейчас начнется! — Сказал он.
Марго, боялась спрашивать, что именно начнется, ей страшно было даже это представить.
— А мне то, что де-лаать…? — Не успела толком договорить Марго, как раздались быстрые удары в оконное стекло. Илларион Феликсович и Марго резко повернули головы.
Оконное стекло треснуло, и маленькие кусочки стали вваливаться внутрь комнаты. Из темноты оконной рамы, показалась скрюченная когтистая лапа.
Марго закричала. Феликсович, шагнул вперед и протянул руку, в ладоне которой, сжимал золотые часы.
— Ну, давай, давай. — Как бы подзывая гостью, говорил он.
— Сссссуууукиииин сыыыын… — Послышалось шипение за треснувшим окном.
— От сукиной дочери, слышууу! — Громко прокричал Феликсович и стал трясти часами в руке. — Давай, Я сказал сюда!
Марго вжалась в стену и, выпучив глаза, наблюдала за происходящим.
— Ты смотри, как они тебе покоя не дают? — Вопросительно обращался Феликсович к гостье.
Невероятно длинная рука ведьмы, вползала как змея, вовнутрь комнаты и тянулась к золотым часам. Феликсович, постепенно отходил все дальше, по мере приближения руки.
— Сууукииин сыыыынннн… — Шипела непрестанно старуха.
Марго боялась, что это нечто, может проникнуть в комнату, но по каким-то причинам, только рука находилась внутри и вытягивалась на нереальную длинну.
В какой-то момент, длиннющие страшные пальцы, схватились за браслет часов и в эту же секунду, Феликсович, достал из-за спины, огромный черный нож, полосанул по запястью раз, второй, а потом просто отрубил кисть и отбросил. Рука, схватившая часы, упала к его ногам слегка подергивая пальцами.
За окном раздался невыносимый вой, потом свист, а через пару секунд, что-то шлепнулось на асфальт.
— Ну, вот и все. — Тихо сказал Феликсович.
Утром, у подъезда, нашли кошачий труп, с отрубленной лапой, сетовала соседка Феликсовича. А тот кивал-кивал, что мол, да, совсем дикие нравы стали, ох уж эта молодежь, живодеры, что скажешь?