— Ну как всегда отменный, отменный! — Присербывая, нахваливал Гость кофе. — Ммм, вот понимаю, что не ошибся тогда в пра пра — пра прадеде твоем, Рафаиил. Не зря тогда, на перекресток к нему вышел, на просьбы и вызовы его. Ох, как он сокрушался о жизни тогда, да просил помощи. Отчаянный человек был. Прям почувствовал, что слово его будет верное, неизменчивое и что на все готов, чтоб семью свою из бедности вывести, видишь, даже меня, МЕНЯЯЯЯЯ, не убоялся!!!
И Гость снова закатился смехом, да вот только в конце, каждого звука, слышалось всхрюкивания.
— Меняяяя — аха-хаха-аха, хрю, ха!!! Хрю-хрю! — Ржал Гость, и казалось, что стены тряслись в такт его раскатам смеха.
По моей спине пробежали мурашки. Я пытался «переварить» полученную информацию правильно.
Смех прекратился.
— Давай, обучай его. — Уже серьезно сказал Гость. — Тебе уже скоро того…
И опять послышался смех:
— В кофе превращаться! Аха-ха-ха-хрю-хрю!
Меня затрясло.
До меня вроде и доходил смысл фраз, но в тоже время, Я пытался убедить себя, что все не так понял. Я даже забыл про присутствие Ленки, если бы не ее дрожь. Она вцепилась в меня мертвой хваткой, ее ногти впились мне в руку. В другой руке, она все также крепко держала коробочек с подарком, перевязаный шелковым бантом.
— Рафик. — Уже другим голосом, обратился Гость к деду, — А Рафик. А ведь можно уговор изменить, если что…знаешь?
Дед ничего не ответил. А мы с Ленкой переглянулись.
Также Я отметил странную способность Гостя, разговаривать разными голосами и в разной манерной стилистике. Создавалось впечатление, что это не один человек, если это можно назвать человеком. Как будто это были множество других… ну как психическое расстройство, именуемое «раздвоение личности», но тут явно было «овэр-дохуя» этих самых, весьма стремных личностей, довольно криминальных наклонностей.
— Душу за душу, другой прийдет, кровь свою прольет, прахом одарит, проклятие стянет, а уговор останется, не боись, тебе и отпрыскам твоим, лиха не станется! — Гортанным голосом, в стихотворной форме, произнес Гость.
От этих слов меня передернула.
— Где ж того другого то взять? — Вздохнул мой дед. — Да так. Чтоб греха не добавить пуще прежнего.
— Греха? Грехаааа — ха-ха — хрю!? — Удивленно протянул Гость. — Тебе- то уж что? Что рыпаться? Поздняк метаться Рафик, все равно в нибытие пойдешь, а вот внука спасти от участи чертовым кофеейком стать, можно.
— Время только, говорю, не тяни, как кота за яйца. — Добавил Гость и смачно отсербнул кофе.
— И как на тему такую разговор с ним начать? — Сетовал дед, — Даже не представляю.
— А что тут представлять, Рафаиил Даниилович. — Хмыкнул Гость. — Гавриил Варфаламееч, уже все знаеть! В курсах так сказать и озадачен, весьма услышанным. Правда? Гаврюшаааа!?
— Как же это? — Вскрикнул дед.
Через секунду, дверь в кафешку распахнулась, и какая то сила, схватив меня как паршивого котенка «за — шкирки», швырнула в центр зала кофешки, прямо на пол, а вслед за мной и Ленку.
Из ее рук, выпал коробочек, зеленая лента банта, съехала на бекрень, крышка слетела, а оттуда, выкатилась изящная миниатюрная тюрка, золотого цвета.
Я потер зашибленный локоть, поднял голову, и моему взору явилась картина, достойная с голливудских фильмов ужасов. Только вот в моем случае, это была реальность.
Я обвел кофешку взглядом и не узнал. По углам были расставлены огромные черные свечи, в центре, на полу, начерченна пентограмма и другие непонятные мне символы. На столе, стояли две кружки, над которыми зловещим дымком поднимался кофейный аромат, а сами кружки имели форму черепов. В центре стола, горела черная свеча, также отлитая в форме зловещего церепа с красными светящимися глазами.
По одну сторону стола, сидел мой дед в споднем белье, испуганно уставившийся на меня. Я перевел взгляд на Гостя. Большой плечистый мужчина, в костюме Adidas потирал свои руки с длинными когтями. Лица Гостя я не видел, так как козырек кепки с тремя полосками отбрасывал тень, та закрывала весь его лик.
— Ну-с, воть, Гавриил, собственной персоной, неждан не зван, об пол хуяк, и к нам попал. — Речетативом произнес Гость, как обычно делают реперы и снова заржал и захрюкал.
— Гаврюшенькаааа… — Всхлипнул дед.
— Все слышал? — Спросил Гость, обратившись ко мне.
— Все! — Четко ответил Я.
— Вот и хорошо. — Хлопнул в ладоши Гость.
Дед закряхтел и смахнул проступившие слезы.
— Ох, проклятие проклятущее, на наши головы от пращураааа… — Застонал дед.
— Проклятие, говоришь? — Голосом похожим на раскаты грома проговорил Гость, пристально вглядываясь в деда. У того, испарины на лбу проступили. — Да о таком проклятии, знаешь, сколько меня молят и просят каждый день, по всем перекресткам мира?