– Я быстро. – Прикрывая за собой дверь, говорила Пуринья. – Ты муж мой не можешь без этого чая из желтых хризантем.
Дверь захлопнулась, а Пьябутру недовольно сплюнул на пол.
– Чай… – Повторил он. – Я что? Чай сюда пить пришел?
Парень оглядел комнату. Взгляд притянуло зеркало. Из зеркальной глади на Пьябутру, смотрел Виротху. Только это был странный Виротху. Небрежно одетый, лохматый, с красными глазами. Глаза его бегали, а пальцы на руках, иногда придательски подрагивали. Нет, определенно он сильно отличался от брата. Даже будучи в его личине, не хватало той манерности, царственной осанки и вскинутой головы. Старший брат всегда был на высоте, старший брат никогда не терял чувство достоинства. Даже в детсве, когда отец наказывал Виротху, тот никогда не плакал и не сгибался, выполнял самую грязную работу в наказание, но при этом держался как король и делал все так, словно это была не работа, а величайшая благодетель.
Вскоре вернулась Пуринья с подносом в руках. Маленький чайничек и чашечки наперстки.
– А вот и твой любимый чай, муж мой. – Тихим голосом сказала женщина и протянула Пьябутру чашечку.
Тот не долго думая, взял чашку и залпом выпил, не ощутив никакого вкуса, словно выпил глоток теплой воды.
– А теперь иди сюда, моя дорогая…
***
– Проснулся Пьябутру? – Послышался голос Пуриньи. – Говори где мой муж?
Голова раскалывалась, и Пьябутру ничего не соображал пару минут. Но когда воспоминания о последних событиях его жизни вернулись, он хотел схватиться за голову но не смог. Он был крепко связан.
– Что за …?
– Вот и Я хотела бы знать, что за… – Подразнила Пуринья парня. – Но уже знаю.
Женщина смеялась и что-то жгла над пламенем свечи. Это что-то неприятно пахло.
Понимая, что она делает, Пьябутру хотел было посмотреть на запятья, чтобы найти браслет и успокоиться, но нет. Пуринья сжигала уже остатки браслета.
– Зачем тебе понадобилось становиться братом и моим мужем? – Спросила женщина и посмотрела парню в глаза.
– А кто Я сейчас? – Нервно спросил Пьябутру. – Кто Я? Отвечай?
Та поднесла маленькое зеркало к лицу парня. Он по-прежнему оставался Виротху.
– Как это? Что происходит?
– Ты же хотел быть Виротху? Ты же хотел быть моим мужем? Так и оставайся им! Я не против.
И женщина нервно рассмеялась.
– Развяжи меня. Развяжи меня, ведьма!
– Потом, немного позже, когда ты смиришься со своей участью.
– Какой? Какой участью? Что ты несешь?
Из-за ширмочки, Пуринья вывезла стеклянный столик и штатив с системой капельницей. Глаза Пьябутру полезли из орбит от страха.
– Мой милый, милый и несчастный муж, Виротху. – Издевательстки кривлялась Пуринья. – Тебе так мало осталось. А мне прийдется потом выйти замуж за твоего брата, эту мелкую лисицу Пьябутру.
– ?
– Видишь ли, младший брат, тут дело вот в чем…
И Пуринья рассказала, что Виротху тяжело болен, смертельно болен. К сожалению, про то, что у Виротху онкология, узнали слишком поздно. Он не любил ходить по врачам, считая это ненужной тратой денег и времени. Поддреживающее лечение, состоящее из очищения крови и сильных обезбаливающих, Виротху получал дома. С Пуриньей, он решил спать раздельно, в другой комнате, поближе к детям. Он так захотел, чтоб не мучать жену ночьными стонами, и иметь возможность в любой момент, на последок, полюбоваться спящими детьми. Дороже детей, у Виротху ничего не было, каждую свободную минуту, он посвящал детям. Когда бы и во сколько бы он не вернулся домой, а самое первое, что делал Виротху – спрашивал о детях и шел к ним.
– Вылечить и изменить ничего нельзя…было нельзя! – Восторженно заявила Пуринья. – Но ты сделал прекрасное дело! Знаешь, а ведь твой старший брат переживал о тебе. Он после смерти, планировал много чего, и хотел оставить тебе. И ты это все получишь! Представляешь? И даже… даже меня ты, получишь. Ну не ты конечно. Аха-ха-ха-ха!
– Нет! – Закричал Пьябутру. – Нееееееттт!
–Не старайся кричать громко, тебя все равно не услышат. – Говорила Пуринья, крепя на штатив капельницу, 400 граммовый пакет, к которому она подсоединила еще какую-то бутылку в двести миллилитров. – Понимаешь, Пьябутру, ой Виротху, внимательнее быть нужно. Но тебе уже не нужно. А с таким опасным подарком, как тот Аджановский браслет, нужно было быть ну ооочень аккуратным. Снимать его, нужно было с заклинанием наоборот. А вот без заклинания, видишь, все осталось, как и было. Ты не вернул себе прежний облик. Да и браслета больше нет, пару грамм обугленной кожи, расплавенное серебро и бусины. Кстати, куда ж Я дела то эти бусины? Уже не имеет значения. Готовься принять чужую судьбу полностью. Сейчас ты получишь столько обезбаливающего, сколько не способен вынести человек. Оно и понятно, эти адские боли, невозможно терпеть, с каждым днем нужно все больше и больше лекарств и тут, ты переборщил с ними, с этими лекарствами от боли. Ты умрешь легко, Я надеюсь, ты же хочешь умереть легко? Ты все равно умрешь, болезнь прогрессирует очень быстро. Что ты выбираешь? А впрочем, зачем Я спрашиваю? Я помогаю тебе не мучаться. Ты же так хотел быть и стать таким как твой старший брат, у тебя получилось. Он все невзгоды и обиды превозмогал с королевской осанкой, так и ты, хоть раз в жизни, прийми свое с достоинством!