Крекер моментально сбросил вниз трос, соскользнул сам, приткнулся у чугунной ограды сквера с автоматом в руках. За ним спустился Папаша Сильвер, затем Бегемот. Толстяк категорически отказался от предложения спустить его, обвязав тросом.
Он улыбнулся немного смущенно и качнул головой.
— Нет, спасибо, могу и сам. Руки же у меня здоровые. И лекарство подействовало. Почти не больно уже…
Больно было, и очень, но Бегемот понимал: ребятам сейчас не до его страданий.
Чубчика пришлось опускать медленно, аккуратно.
А с Неглинки и Рождественки уже доносился гул мощных двигателей.
Папаша Сильвер погрузил Бегемота в броневик и подмигнул.
— Камушки-то не потерял?
Тот похлопал рукой по карману.
— На месте, — ответил победно.
— Ну и лады.
Приняв Чубчика, Сильвер также отнес его в кузов, уложил аккуратно у стены. А по тросу, словно темные грузики, скользили черные фигуры — Ватикан и Белоснежка. Перебежав через улицу, они нырнули в машину, перевели дух.
Пастух подмигнул пилоту:
— Подожди десять секунд, и можешь улетать.
— Хорошо, — ответил тот.
— Не дрейфь. — На губах Пастуха появилось слабое подобие улыбки. — Подумай сам: зачем нам тебя убивать? — Он ухватился за трос и легко выскользнул в голубовато-серый, цвета вечернего неба, дверной проем.
Пилот перекрестился, мысленно поблагодарив бога. Ровно через десять секунд вертолет взмыл вверх.
Из узких улочек уже показались острые морды БТРов. Машины споро катили к Цветному бульвару.
— Наши друзья уже здесь! — заорал Крекер.
Боевики начали расстегивать сумки, вытаскивать взрывчатку, спокойно и собранно узкими полосками изоленты приматывать пластитовые шашки к телу.
— Ты закончил? — Пастух взглянул на Крекера.
— Сейчас. — Тот цеплял последний брикет к голени. — Все! Готово!
— Знаешь, что делать?
— Знаю, — кивнул Крекер.
— Делай.
Два БТРа подошли со стороны Садового кольца, остановились, качнувшись вперед. Еще три перекрыли Цветной бульвар с другой стороны. Два въехали в сквер, проползли по асфальтовой дорожке и встали, направив стволы пулеметов на кабину инкассаторской машины.
Неожиданно дверь кабины броневичка приоткрылась, и, заглушая механический рокот двигателей, над сквером прокатился усиленный динамиком голос:
— Не стреляйте, мы хотим вам кое-что показать.
Так же медленно, по сантиметру, приоткрылась дверца кузова, и из нее выбрался Крекер. Блондин веселился, словно скоморох на ярмарке. Он поднял руки и повернулся вокруг оси, давая военным возможность хорошенько разглядеть себя со всех сторон. Крекер проделал это с не меньшим достоинством, чем манекенщицы на подиуме. Казалось, еще немного, и он пустится в пляс, выкрикивая весело: «А вот и я! А вот и я!» Все тело его было увешано пластитовыми шашками. По нескольку штук — на бедрах и голенях, по паре — на запястьях и предплечьях. Крекер умудрился даже примотать три шашки к шее — по бокам и сзади. И целая цепочка была приклеена к бронежилету.
— Как видите, мы вас не обманули. Стоит кому-нибудь открыть огонь, и все сидящие внутри погибнут. Мы прекрасно понимаем, что снисхождения нам ждать не приходится, — рассудительно вещал Шептун. — Но в этом есть и хорошая сторона: нам нечего терять. Если вы не уберете машины и не выпустите нас из оцепления, нам останется только взорвать в кузове пару гранат. Посовещайтесь со своим начальством. Даю вам пять минут. Если ровно через пять минут БТРы останутся на месте, мы взорвем себя.
Крекер забрался в кузов, и обе дверцы захлопнулись.
Над площадью повисла гнетущая тишина.
18.32
— Ну, что будем делать? — спросил в штабе командующий, почему-то глядя на Котова.
— Вы меня спрашиваете?
— Вас, конечно же. Разработка террористов входила в компетенцию ФСБ. Именно так сказал Президент, если я не ошибаюсь. Переговоры — ваша непосредственная обязанность.
Котов пожал плечами:
— Пожалуй, делать нечего. Они нас переиграли по всем статьям, это ясно.
Генерал, словно ожидая отрицательного ответа, посмотрел на полковника-спецназовца. Распри и ссоры были на время забыты.
Тот только покачал головой:
— Я согласен с майором. Ситуация пиковая. Броневик — не автобус, штурмом его не возьмешь. Хоть сколько народу подгоняй. Из станкового пулемета по нему садануть, конечно, можно, станковый броню пробьет. Но что это даст? Взорвать дверь? Но тогда сдетонируют заряды, которыми обвешаны эти за…цы, и мы будем иметь на руках десяток трупов. А скорее всего полтонны отличного фарша.