Человеку оставалось падать еще метров сто, когда он неожиданно превратился в огненный шар. Пару секунд спустя до терминала докатился грохот взрыва. А женщина все продолжала визжать, до хрипа, до умопомрачения, до обморока. Огненный шар рос, становился все больше и больше, пока не лопнул наконец длинными черно-красно-желтыми языками. И тут же растаял, исчез, оставив после себя только темное пороховое облако.
Котов прикрыл глаза и помассировал переносицу.
Командир спецназа медленно пригладил ладонью волосы и выдохнул тихо:
— Звери! Ублюдки, мать их!
Лайнер продолжал набирать высоту.
Силуэт гордой птицы казался неясным и размытым на фоне опускающегося за горизонт солнечного диска. К востоку подступала лиловая ночь, щедро раскрашенная розовыми мазками заката.
Котов посмотрел на терминал. По рулежке с воем неслись машины «Скорой» — три к месту падения останков Марафонца и одна к нему. Машина затормозила в двух шагах, дверцы ее распахнулись, из кабины выпрыгнул одетый в белый халат пожилой Айболит.
— Как вы, товарищ майор? — спросил с тревогой.
Котов махнул рукой:
— Нормально все. Мышцы, видать, потянул. Ерунда, пройдет.
— Может, повязку наложить? — предложил врач.
— Не надо, пройдет, — ответил Котов чуть резче. — Лучше к терминалу меня подбросьте.
Врач кивнул:
— Садитесь.
У выхода на взлетную полосу собирались омоновцы, снайперы, милиция.
Спецназовец посмотрел на Котова.
— Этого ведь не могло быть. Я думал, что самолет разбалансирован, — словно оправдываясь, сказал он. — Они должны были упасть.
— Я тоже так думал, пока не заглянул в кузов броневика. Их «крепость» сделана из фанеры. Фальшивка. Они все учли.
— Эх, кабы вы знак какой подали!..
— Какой? Когда этот гад сунул мегафон, из кузова на меня наставили ствол. Я бы не успел сказать ни слова.
— А как они взлетели без летчиков?
— Были у них там летчики. Заложники. Сказали, выпустят, когда долетят до точки. Трое, по-моему. Точно не разглядел. В кузове темень была — глаз коли…
Спецназовец понимающе покачал головой.
— Что теперь делать?
— Что делать? Доложите в штаб, пусть поднимают истребители. Выясните курс, ну и все такое.
Майор повернулся и посмотрел в сторону улетающего «Ила». Лайнер был уже практически неразличим на фоне сиренево-серых облаков.
Один из оперативников потрусил к машине связи, на ходу переговариваясь по рации с коллегой, находившимся в башне.
На центральном пульте диспетчер отслеживал маршрут полета «Ила». Одинокая зеленая точка медленно сползала к краю радара.
Оперативник, внимательно наблюдая за описывающим круги зеленым лучом, поинтересовался:
— Мы долго сможем его держать?
— Километров сто, — ответил диспетчер. — Потом придется переходить на следующую станцию слежения.
К Котову подошел один из врачей:
— Товарищ майор, второй заложник…
— Что? — спросил тот рассеянно.
— Взрывчатка была большой мощности, там, собственно, и собирать-то нечего. Единственный более-менее целый кусок — стопа.
— А остальное?
— А вместо остального брызги. Что будем делать?
— Берите ногу, упаковывайте, бирочку вешайте, или что у вас там делают в таких случаях. Давайте.
Врач вздохнул и обреченно зашагал к стоящим на полосе «Скорым».
Котов, войдя в терминал, столкнулся с бледной, как сама смерть, Вероникой.
— Что произошло? Вы же обязаны были отвечать за его безопасность.
Майор устало посмотрел на нее, указал пальцем за спину:
— Все сняли?
— Сняли все. Я спрашиваю: почему убили заложника?
— Спросите лучше у террористов. Или вы думаете, что я мог им сказать «ребята, не надо» и они ответили бы «хорошо, не будем»? — Котов обвел глазами неподвижно стоящую толпу, потом снова повернулся к Веронике. — Вообще-то, когда они меня вышвырнули из самолета, никто и словом не обмолвился о том, что Марафонца собираются убить.
Вероника молчала. В случившемся была какая-то дикая нелепость. Честно говоря, даже тогда, когда Марафонец пошел к броневику, она ни на секунду не усомнилась в том, что он останется жив. Ведь террористы, по словам Марафонца, были ВЫНУЖДЕНЫ пойти на эту операцию.
Вероника посмотрела в спину удаляющемуся майору и крикнула:
— Стойте!
Котов остановился.
— Что еще?
— Подождите. — Вероника принялась расталкивать омоновцев.