Что касается Котова, он считал все принятые меры пустячными. Наверняка террористы тоже предусмотрели ужесточение контроля и строили свои планы исходя именно из этого. Даже счетчики радиационного фона, которыми оснастили все посты ГАИ, не могли повлиять на происходящее. Только введение чрезвычайного положения давало какие-то гарантии защиты от террористов. Но кто будет прислушиваться к голосу разума, когда речь идет о престиже?
Данное положение вещей раздражало Котова и как человека, и как профессионала. Престиж — это, конечно, замечательно, но смотрите, придется еще поохать. Так же, как охаем сейчас: надо же, ядерные боеприпасы потянули! Катастрофа! Ну еще бы! Если такое хозяйство рванет, эхо прокатится по всему миру. Русские не могут обеспечить сохранность своих ядерных боеприпасов! Да пусть поблагодарят бога, что только пятнадцать мин утянули. Захотели б, украли бы больше. Террористы продемонстрировали властям: смотрите, украсть ядерное оружие в России — все равно что пальцами щелкнуть. Два раза. Сигнализация на складе, честно говоря, та еще. Рядовой хулиган, понятное дело, на территорию не проникнет, но ему и незачем, а для террориста-профессионала подобная задача — не задача, а так, размяться. Удивительно ли, что похищение было сработано без сучка без задоринки? Кабы не пожар — и не почесались бы.
Случай с ядерными фугасами был уникален необычайно четкой организацией. Террористы, не давая властям опомниться, нанесли следующий удар — использовали похищенные мины. ФСБ не успело сузить круг возможных кандидатов в злоумышленники даже до трех сотен человек. Способ передачи сообщения тоже был продуман великолепно. Подай репортерша новость в эфир, — а какая новость, конфетка, «бомба»! — такая бы паника в городе поднялась, будь здоров! Иди поймай их в многомиллионной мечущейся толпе. И ведь никаких зацепок: ни местонахождения группы, ни состава, ни дальнейших намерений.
Обо всем этом Котов думал, сидя в черной «Волге», мчащейся с включенной сиреной по Садовому кольцу в сторону Земляного вала. Беклемешев, команда саперов, ОМОН уже были там, на Курском, начали проверять здание на предмет наличия взрывных устройств. Вопрос не в том, есть они или нет, а в том, удастся ли их обнаружить, прежде чем вокзал взлетит на воздух.
У Курского вокзала собралась огромная гудящая толпа. Она уже выплеснулась за пределы площади и начала растекаться по Садовому кольцу, перекрыв движение. «Волга» вклинилась в пестрое месиво, взвыла истошно клаксоном, распугивая прохожих, спешащих по своим делам.
Ближе к повороту, у метро, толпа стала еще гуще. Люди оглядывались на воющую сиреной, мигающую голубым глазом маячка «Волгу», матерились, но сторонились.
«Интересно, что они сейчас чувствуют? — подумал Котов. — Понимают ли, что завтра в этой стране все может пойти по-другому? Взрыв пятнадцати ядерных тактических мин — это не просто радиоактивное пятно на карте. Это нечто гораздо большее. Смена политического строя, приход к власти новоявленного Пиночета или Сталина — кому кто больше нравится, — политика „железной руки“, неизбежно оборачивающаяся большой кровью, миллионами жертв. Это возмущение Европейского Союза и протест американцев. Вряд ли кто-нибудь после подобного случая поверит русским с их заверениями в спокойствии и безопасности. Если ядерные фугасы взорвутся сегодня, то с такой же легкостью они могут рвануть и завтра».
Дородная тетка в потертой болоньевой куртке, с узлами и мешками, злобно покосилась на ползущую с черепашьей скоростью «Волгу», сплюнула, попав на крыло, и бормотнула что-то, немо открывая рот, как аквариумная рыба. Слева старичок-пенсионер потрясал клюкой, словно насылал проклятия на головы присутствующих. Эх, дали бы ему в руки «ППШ»,[2] он бы устроил всем, бедолага! Ближе к ограждению мялись молодые. Им было интересно, они получали удовольствие.
«Кретины. Молодые кретины», — подумал Котов.
«Волга» прорвалась через бурное человеческое море и затормозила возле железного ограждения, за которым возвышалась массивная спина затянутого в черное омоновца. На звук сирены тот обернулся, отодвинул одну из створок ограждения, и «Волга» вкатилась на площадь, к самому вокзалу. Справа осталась пустынная стоянка такси. Шоферы сорвались с места, как только почуяли, чем пахнет дело. Не желали терять заработок, да и за машины боялись. И правильно. У них-то хватило ума понять, что будет, если вокзал взлетит на воздух. Половина из этих молодых идиотов в первом ряду поляжет. И еще куча народу получит ранения различной степени тяжести.