— Мне жить осталось, быть может, день или два, — грустно улыбнулся Ползунов и налил ещё по одной. — И позвал я вас не по этому поводу.
— А по какому же?
Ползунов молча поднял стопку. Мы выпили. На этот раз закусили оба. После чего немного порозовевший Ползунов придвинулся ко мне и тихо, доверительно сказал:
— Хотите ли вы, господин охотник, прибить одну исключительно редкую и интересную тварь? Заверяю: ваши соратники долго будут в кабаках слушать эту историю, раскрыв рты.
Ползунов рассказал мне свою историю. Родился он не то чтобы совсем, а всё ж таки далеко от столицы — в Екатеринбурге. Родился ни разу не в аристократической фамилии, а наоборот — в простой, но достойной семье. Учился у главного механика уральских заводов, с механизмами с детства был не просто на ты, а на «эй, ты, сгоняй за пивом».
Повзрослев и заматерев, Ползунов начал много думать. И так однажды он придумал усовершенствовать одноцилиндровую паровую машину. Ну да, технически, машину он не изобрёл, но крайне удачно проапгрейдил. Чертёж был показан государыне императрице, та, проконсультировавшись со спецами, вынесла резолюцию: «Годнота, надо брать».
И Ползунова выдернули в Питер, где он получил деньги, материалы, мастерскую, рабочих и — Лангена до кучи. Ланген принёс в проект какую-то часть своего видения, с чем-то Ползунову пришлось согласиться. В общем, какие-то умные люди так всё выкружили, что официально доля Ползунова в изобретении — ровно 50%.
Ползунов был человеком неглупым и прекрасно понимал: надо сказать спасибо, что хоть столько оставили. К тому же на мастерской написали его имя, а хороший понт, как известно, дороже денег.
Но Ползунов на самом деле об этом до поры думал мало. Его пёр сам процесс работы. Хотелось увидеть машину в деле. И тут вдруг началось странное.
— В одночасье поплохело мне, — рассказывал Иван Иванович. — Лёг спать, как человек, а проснулся — развалиной. И кашлять начал. Всю ночь ещё, помню, какая-то дрянь снилась, как будто душит кто-то. Душит-душит, а потом отпускает — и дыхание высасывает. Ну, это мне врач объяснил, что организм такие картинки придумывает, чтобы самому себе болезнь объяснить, как-то так.
— Ну, допустим…
— Дело шло, машина собиралась. А я с каждым днём становился всё хуже и хуже. И даже мне самому сделалось ясно, что до запуска не доживу. Дело моей жизни, представьте! А я не увижу, как оно работает.
— Отстой, согласен.
— Тут-то он и случился. Я шёл из мастерской к дому глубокой ночью, едва держался на ногах. А он выскочил на меня из темноты.
— Кто — он?
— Чёрт.
Я хрустнул шейными позвонками и посмотрел на Ползунова с возросшим интересом.
— Так-так-так?
Иван Иванович, похоже, ждал, что я удивлюсь или испугаюсь. Но, поскольку я ничего подобного не сделал, он тоже решил разыграть покерфейс.
— Прелюдию, с вашего позволения, опущу. Итог: мы заключили сделку. Чёрт пообещал мне, что я увижу запуск машины, а взамен я через десять лет отдам ему свою душу. Не богу, то есть, а ему.
— И вы согласились.
— Поймите: для меня не было ничего важнее! Разумеется, я согласился. Хотя даже не верил особенно. Однако ночь проспал спокойно, а утром как будто легче сделалось. Врач только руками разводил. А я с каждым днём шёл на поправку!
Ползунов снова налил, мы выпили. Потом он ещё покашлял и продолжил:
— Запуск прошёл успешно, первый образец получился замечательным и оправдал все возложенные надежды. Посыпались заказы — государственные и частные. Многие заводы постепенно снабжались моими машинами. Кстати говоря, завод по производству охотничьего оружия и амулетов — тоже. — В голосе его звучала неподдельная гордость. — А я, конечно, не сидел сложа руки. Меня посетили новые идеи, я постоянно совершенствовал проект.
— Десять лет промчались незаметно, верно я понимаю? Пролетели как один день?
— Совершенно незаметно, — поник Ползунов. — С мая мне вновь начал сниться странный сон, и кашель вернулся. Всё повторяется. Точного дня я не помню, но… Месяц, когда мы заключили соглашение с чёртом — июль. И вот, я готов принять свою судьбу.
— А я вам зачем в таком случае?
Ползунов вдруг ударил кулаком по столу.
— Если я смирился со своей судьбой, это не значит, что перестал быть человеком! Чёрт — одна из тварей, терзающих род людской. Вот я и предлагаю вам дождаться моей смерти и убить чёрта, который явится по мою душу. При том, что вам не нужно будет беспокоиться обо мне, я — идеальная наживка. Ну как, господин охотник? Интересно такое?
Я подумал, держа в руке очередную стопку. Её же назначил для себя последней. Подумав, выпил и с шумом вдохнул через нос.