— Ну, прости, — вздохнул я. — Оскорбить не хотел. К следующему твоему визиту попрошу тётку Наталью рыбных котлет нажарить. И валерьянки раздобуду, хоть бахнем с тобой как белые люди.
Ни звука в ответ не услышал, но показалось, что одобрительное «мяу» откуда-то всё же прилетело. Интересно, а валерьянка у них вообще есть? Надо будет провентилировать вопрос. Только сначала порешать насущные.
Куклу с чердака я извлёк каминными щипцами. Вытащил эту пакость во двор и жахнул Красным Петухом.
Кукла, объятая пламенем, заверещала не хуже живой кикиморы. Но повторного явления чёрта, заступника за бедняжечку, я не опасался. Во-первых, кукла — это ещё не кикимора, как бы ни орала. А во-вторых, есть мнение, что конкретно к этому колдовству мой свинорылый приятель отношения не имеет. То, что произошло сегодня в доме Ползунова — результат деятельности сил не потусторонних, а вполне себе человеческих. Точнее, одного, вполне конкретного, с позволения сказать, человека.
Для начала я заглянул к Ползунову. Убедился, что мужику стало лучше, кастанул ещё одно Восстановление сил. Телохранителям наказал смотреть в оба — прежде всего, за тем, чтобы этот ненормальный отлежался хотя бы сутки, а не понёсся на радостях инженерить что-нибудь. Пообещал, что ещё вернусь, узнал, где живёт Ланген, и отправился причинять справедливость.
Ехать к Лангену домой не пришлось. Когда я проходил мимо мастерской, у её крыльца остановилась коляска, из которой выскочил немец. Задумчиво посмотрел на стоящий чуть поодаль особняк Ползунова. Меня, за коляской, не заметил.
Ишь ты. Девять утра — а он уже тут как тут.
— Что, не терпится? — окликнул Лангена я.
Немец вздрогнул и обернулся. Увидел меня, попробовал изобразить любезную улыбку, поклонился.
— Добрый утр.
— Ну, для кого-то — наверняка добрый. Но ты в их число не входишь. — Я подошёл к Лангену, ухватил его за жилет и слегка приподнял. — Подсунуть Ползунову куклу — сам придумал, или научили?
Глава 8
— Я не понимай…
— Да ты чё. А так? — я саданул ему коленом между ног.
Ланген взвыл.
— Получше стало с пониманием?
— Это не я!
— О как. А что — не ты?
— Кукла в крышу — не я!
— Вон оно чё. В крышу, значит?
Тут Ланген понял, что попался. Забился в моих руках и заверещал на весь двор:
— Это не я! Я делал ничего!
Пришлось, чтобы не вызывать у прохожих и работяг из мастерской нездоровый интерес к происходящему, перенестись вместе с Лангеном в единственное место, доступное мне в Петербурге — особняк Ползунова.
Оттуда я за шиворот протащил Лангена к Ползунову в спальню.
Увидев, что партнер по бизнесу не отбросил копыта и даже не исповедуется перед смертью, а вполне себе бодро наворачивает яичницу, Ланген вытаращил глаза.
— Не ожидал? — усмехнулся я. — Понимаю. Рассчитывал, что сегодня утром проснёшься единоличным хозяином мастерской?
Ланген со страху аж посерел.
— Я не понимай…
— Я тоже, — удивленно сказал Ползунов. — Что происходит, Владимир Всеволодович?
— Очная ставка. Кикимора, которая вас едва не ушатала — результат наведённого воздействия. Проще говоря, быстродействующей порчи. При обычном раскладе сегодняшнюю ночь вы бы, вероятнее всего, не пережили. То, что ухитрились выжить –результат моего вмешательства. Я вливал в вас колдовскую силу, и остатки её, видимо, помогли вашему организму сопротивляться. Потому вы и протянули до утра. Но следующая ночь уж точно стала бы последней. На что чрезвычайно рассчитывал ваш деловой партнер.
Я повернулся к Лангену.
— Это не я! — объявил тот. И вдруг заговорил по-русски вполне ясно и даже почти без акцента: — Вы ничего не докажете! Иван, не верь ему! Это ложь! Я бы никогда…
— Ишь, как запел. — Я покачал головой. — Вот что, друг ты мой зарубежный. Доказывать никто никому ничего не собирается. Это у вас, может, принято по судам бегать бумажками трясти, а у нас расклад иной. Мне достаточно того, что я видел своими глазами и слышал своими ушами. Хитро придумано, согласен — свалить всё на кикимору. Дескать, вернулась, проклятая! Комар носа не подточит, мастерская тебе достанется.
— Нет! Это ложь!
— Да заткнись уже. — Я съездил Лангену по уху. — Сказал же: мне и так всё ясно, доказательства не требуются. Единственное, чего хочу, ответ на вопрос: где ты взял куклу? Если опять запищишь, что не брал, оплеухой не отделаешься. Ухо отрежу.
Я вынул из-за пояса кинжал. Ланген у меня в руках затрясся.
— Ну?
— Я не хотел… Клянусь, не хотел, он сам подошёл ко мне…
— Кто?