– Ленка, вставай, пойдем завтракать, – стоя перед зеркалом на двери, Костя пытался пригладить свой вечно торчащий завиток на макушке.
Я не ответила. Все вокруг казалось теперь тусклым, пустым и бессмысленным. Неужели я больше никогда не смогу радоваться жизни, тоскуя об увиденном и потерянном рае? Неужели на берегу Синего озера я, как Кассандра, действительно предсказала нашу с Костей судьбу?
– Можно? – в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в щель просунулось узкое, похожее на лисье, личико молоденькой проводницы. – Чайку не желаете? С лимончиком? Можно и завтрак организовать из ресторана.
– А желаем. Из ресторана, – подмигнул ей Костя. Девчонка покраснела и исчезла.
Через пятнадцать минут у нас на столе исходили паром стаканы с чаем, на тарелках лежали колбаса, сыр, яйца, печенье. Расплатившись с официантом, Костя попытался всунуть купюру и проводнице, но она яростно замотала головой и оттолкнула его руку, при этом умудрившись эту самую руку погладить.
– Ленк, ты видела? – рассмеялся Костя, когда за проводницей закрылась дверь. – Что-то в последнее время бабы ко мне так и липнут, ты не заметила?
– Заметила, – мрачно ответила я. – Липнут.
Как хорошо, что он никогда не узнает, что творилось со мной в последние дни, а особенно этой ночью.
– А ты не догадываешься, почему они к тебе так вдруг липнуть стали? – ехидно поинтересовалась я.
– Да нет, не особенно. А почему, по-твоему?
– Да потому что это тебе такой подарочек от чертовой «погремушки», неужели не понятно? Дяде Паше клады в земле, а тебе – бабский интерес. У кого что болит, тот это от нее и получает. Вот. А ты думал, сам по себе вдруг стал такой интересный и сексуальный?
Я мстительно наблюдала, как вытянулось Костино лицо. Похоже, ничего подобного ему в голову не приходило. Впрочем, огорчался от недолго.
– Ну, даже если и так – какая разница? Важен результат. Теперь все телки – мои. Охренеть можно! Значит, все-таки не зря в такую даль перлись. И потом при таком раскладе мне клады эти, которые еще искать и выкапывать надо, – просто тьфу. Буду знакомиться с богатенькими дамочками и жить, как червяк в яблоке.
– То есть в альфонсы переквалифицируешься? – невинно заметила я.
– Да плевать, как это называется. Я теперь, выходит, на половом рынке сверхценный товар. А за сверхценный товар полагается и сверхценная цена. Как тебе каламбурчик?
– Так себе, – хмыкнула я.
– А тебе что «погремушечка» отвалила за подглядывание в райские кущи?
– Вроде, ничего.
– Как так? – не поверил Костя.
– Да вот так. Выходит, что нет у меня таких безумных желаний, ради которых я готова душу дьяволу продать.
На самом деле я еще не была в этом стопроцентно уверена, но Костя-то думал, что я заглянула в «погремушку» еще на озере, а я не хотела его в этом разубеждать. И все же я надеялась, что это действительно так. Не хотелось мне от этой звенящей дряни никаких подарков.