Чертова погремушка

– Доктор, вот муж все на голову жалуется, а к врачам не хочет. Не верит он врачам, – робко прошелестела женщина. – Таблетки пьет обезболивающие, а они не помогают.

– Не преувеличивай, пожалуйста! – поморщился боровичок.

– Я не доктор, – буркнула я. – Сейчас посмотрим.

Взглянув на него пристальнее, я вздрогнула.
Мозга не было. Нет, был, конечно, куда ж ему деться, но разглядеть его за синей мутью я не смогла. Опухоль, похоже, глиобластома. Огромная. Неоперабельная.
Пробежав взглядом сверху вниз, я вздрогнула снова. Оранжевых струек практически не было. В этом мужичке-боровичке не оказалось ни единого живого места. Я уже не раз сталкивалась с подобным: на последних стадиях рака даже здоровые органы работали из последних сил. В лучшем случае, как тогда с Мариной, мне удавалось собрать последние жалкие крохи и убить метастазы. Больше ничего не могу, говорила я, к онкологу, пожалуйста. Но тут не получилось бы даже этого.

– Ну как? – спросила женщина, подойдя к мужу и положив руку ему на плечо.

Я перевела взгляд на нее и с удивлением обнаружила, что эта хилая на вид тетка так и пышет оранжевым сиянием. А что, если позаимствовать немножко энергии у нее?

– Постойте так минутку, – попросила я.

Оранжевые струйки под моим взглядом послушно потекли через ее руку к шее мужа и дальше в голову. Опухоль медленно бледнела и съеживалась. Когда я поняла, что больше сделать уже ничего не могу, бросила энергию на метастазы.

– Все. Теперь к врачу.

– К врачу? – с отвращением протянул боровичок. – А я-то думал…

– У вашего мужа опухоль мозга, – я специально говорила, глядя не на него, а на жену. – Полчаса назад он был безнадежен. Теперь нет. Теперь есть шансы, и очень даже неплохие. Только не тяните.

Женщина охнула и зажала рот рукой. Мужчина смотрел на меня, приоткрыв рот. Поскольку мне не раз уже приходилось говорить подобное, я знала, как все это будет. Сначала его сознание откажется поверить страшной вести – даже если в глубине души он ждал чего-то подобного. Это будет удар, шок. Потом его охватит леденящий ужас. Но через несколько секунд разум начнет бороться и ухватится за мои слова о том, что дела были плохи, но теперь все уже не так страшно. Он поверит, потому что хочет поверить.

– Это правда? Вы не ошибаетесь? – с трудом выдавил мужчина.

Я покачала головой. С минуту он стоял, глядя себе под ноги, потом похлопал по плечу всхлипывающую жену и достал из кармана конверт.

– Все равно спасибо… доктор.

– Я не… доктор, – прошептала я, чувствуя, как заливает жаром щеки и шею.

В дверях женщину вдруг качнуло. Муж поддержал ее и обернулся ко мне.

– Может быть, посмотрите и ее? – попросил он. – Я… заплачу еще.

– Уже посмотрела, – вздохнула я. – У нее все в порядке. Это просто… Просто нервы.

Они ушли, а я медленно поплелась обратно в офис. Еще оставалось время хотя бы выпить чаю, но мне не хотелось. Сев за стол, я снова принялась сжимать кольцо.

Через час в комнату ворвалась Тамара – бледная и нахмуренная. Помолчав, она уставилась на меня и отчеканила:

– Марина умерла!

Тамара была единственной, кто так и не захотел у меня лечиться. Заявив, что не верит во все эти глупости, она стала относиться ко мне, словно я что-то у нее украла. От ее прищуренного взгляда и поджатых губ мне становилось не по себе. И вот теперь она смотрела на меня так, словно это я была виновата в Марининой смерти.

– Но как же так? – ошарашенно выдохнула Алла. – Ведь я у нее была в больнице. Врачи говорили, что все в порядке, что операцию сделали вовремя. Почему же она умерла?

– А вы у целительницы нашей спросите, почему, – прошипела Тамара. – Я разговаривала с Марининым мужем. Он сказал, что врачи в полной непонятке. Сначала все было нормально. А вот после выписки ей становилось все хуже и хуже. Под конец она даже не вставала – сил не было. А вчера не проснулась. На вскрытии – ничего. Просто остановилось сердце. Непонятно почему.

– А я знаю, почему.

Над перегородками показались головы. Кто-то привстал, кто-то просто шею вытянул, чтобы посмотреть на Шурика, который стоял в картинной позе записного обличителя: вытянув в мою сторону руку с грозно указующим перстом.

– Я знаю, – повторил он. – Все очень просто. Вы знаете, как они лечат, экстрасенсы эти хреновы? Они просто прут энергию от здорового органа к больному. Больной поправляется, а здоровый заболевает. Вот и все. А у Маринки, наверно, от болезни настолько энергии мало было, что у нее все сразу и отказало после операции.