– Стоп! – прервал Марат бессмысленный для него обмен репликами. – О чем вы говорите?
– Перед тем, как покинуть это тело, – дух указал пальцем на занервничавшего Рыжего, – я оставил ему же маленького вестника. Он должен был отправить его Герасиму, чтобы тот пришел внучку вызволять. Конечно, дед дал обещание не колдовать, но ради Зои и ад, и рай перевернет. Так что ждем мы нехилую магическую поддержку.
– Как долго нам придется ее ждать? – от слова «ждать» у Марата уже дергалось веко и сами собой появлялись волчьи клыки.
К счастью, ничего обезнадеживающего ему не успели ответить. Двери снова распахнулись, и в общинный дом чинной шестеркой ворвались церковники. Как положено – в черных рясах с капюшонами, вышитыми по рукавам обережными молитвами. И сразу же наткнулись на необычный маратов оскал.
Рука каждого медленно потянулась к висящим на поясах мечам, однако неожиданно для всех вмешался не Эрос, и не лорд Гордан, и даже не сам обладатель выдающейся во всех смыслах челюсти.
– Подождите! – кинулся вперед Рыжий, растопырив руки, словно желая братски обнять зараз всех монахов. Один из них от неожиданности отшатнулся, наступил на полу рясы, окончательно запутался в ногах и громко рухнул на спину. Марат хмыкнул, приведя себя в надлежащий человеку вид, остальные также не сдержали усмешек, несмотря на общий накал ситуации.
– Вставай, – мягко приказал единственный бородатый церковник, не отрывая взгляда от опасной компании. Пунцовый от стыда брат Яков тяжело поднялся и снова тихонько пристроился в тылу сотоварищей.
Молчание снова становилось напряженным.
– Это я послал вам письмо, – решился подать голос Рыжий. Эта фраза удивила всех без исключения: Марата, Эроса, владетельного лорда и самих церковников.
– Простите, но мы не получали отсюда никаких писем, – покачал головой отец Константин. – Мой отряд послали разведать обстановку в этом владении, поскольку мы же не так давно стали свидетелями темному ритуалу, что свершился в этих землях.
– Ну, если стали свидетелями, – фыркнул Марат, – то уже точно знаете, что ритуал проводили не мы.
– Мы видели то, что осталось от наших братьев после ритуала, – не смутился церковник и осенил себя крестным знамением. – Это стало тревожным знаком, и мы решили самостоятельно все проверить.
– И никакого письма не получали? – настойчиво переспросил Эрос, поглядывая на побледневшего Рыжего.
– Нет. Возможно, мы выехали раньше, чем прискакал гонец.
– Гонец, Рыжий, – прошипел дух, изменившись в лице. Он полностью обернулся к парню и стал медленно, угрожающе к нему приближаться. – Ну-ка скажи нам всем, куда ты дел моего вестника. И стоит ли нам ждать Герасима, который, пожалуй, один-единственный мог привести нас к цели?
– Мне показалось более разумным просить помощи у тех, кто ближе, – тихо, но уверенно пояснил тот. – Старый менестрель мог быть где угодно, а святая Обитель – в паре дней пути отсюда.
– Герасим уже должен быть рядом, потому что его внучка пропала, идиот! Он ей дорожит больше, чем своей жизнью, и если бы получил весть, через полдня был бы уже тут! Он один из самых сильных колдунов этого мира, что ему расстояния!
Рыжий кусал губы и подавленно молчал.
– И что нам теперь делать?! Для того чтобы расправиться с могущественной ведьмой, у нас нет могущественного колдуна, зато есть горстка церковников – с обычными железками! Твою мать, Рыжий! Ну, кто просил тебя своевольничать?! Я так на тебя надеялся!
Все еще продолжая ругаться, Эрос летящими движениями сплел еще одного голубка – и с силой выпихнул того в окно, мотивировав гонца отборным матом.
Церковники угнетенно скучковались вокруг своего командира. Им было явно не по себе находиться среди тех, кого инквизиторы веками истребляли.
– Господа, – окликнул всех разом лорд Гордан. – По моему скромному мнению, вам всем нужно сесть за стол и спокойно обсудить, кто, куда и для чего приехал. А потом разработать четкий план. Ибо ваш враг – в замке, а вы – все еще здесь.
14. Жизнь – борьба, жизнь – боль, жизнь – б…
Как оказалось, в плену столь же скучно, как и на воле.
Нельзя ходить туда, где что-то происходит, есть, что хочется, и общаться, с кем интересно, тоже запрещено – старые как мир рамки, на которые маленькая танцовщица редко когда обращала внимание.
Сейчас их приходилось соблюдать, и тому немало способствовали крепкая решетка в камере и толстые каменные стены. Конечно, Зоя тут же, только проснувшись в неволе, мастерски испытала на прочность и прутья, и кладку, но тем лишь изрядно повеселила стражу, одобрительно ей похлопавшую за бесплатное представление. Маленькая ведьмочка по привычке потешно раскланялась, но повторять номер «на бис» не стала.