— Рик, помоги накрыть на стол.
Отец, который с недавних пор, дед не воспринимает короля как законного правителя. Для него я все тот же трубочист, с вечно грязной от сажи мордой. Думаю, именно поэтому я так люблю ездить домой. Здесь можно оставаться ребенком.
— Давайте я? — Отозвалась Лана.
— Ни в коем случае. Мне тогда достанется от отца, что мало не покажется.
Девушка звонко рассмеялась.
Приятный смех. Чистый, искренний. Все, что я видел, отличалось оттого, что мне рассказали о ней, поэтому я продолжал наблюдать. Поведения человека и его поступки, всегда говорят громче любых слов.
Мы накрыли на стол, который Дэн приволок из сарая. Отец давно перестал есть на улице, потому что считал это странным.
— Одно дело, когда вся семья обедает за огромным столом, другое когда один старик. Жалкое зрелище.
Он отказался переезжать ко мне, а спустя время и к Дэну. Сначало нас это обижало, а чуть позже, я узнал, что одна вдовствующая особа, не так давно переехавшая в нашу страну, стала часто захаживать к нему в гости, а иногда и оставаться на ночь. Я был рад за отца. Он хранил траур так долго, что уже разучился жить. Надеюсь, с этой женщиной у него все сладиться, и когда-нибудь он познакомит нас.
— Вы сами готовите?
Лана смотрела на булочку, с начинкой из лука с яйцом и недоумевала.
— Да. — с гордостью произнес отец. — И эти шалопаи так умеет. — ткнул он в нас пальцем.
— Дорогой, когда Иен подрастет, надо будет ее дедушке привезти. Пусть тоже научиться.
— Обязательно, — подхватил отец. — И Иен, и следующих деток. И твоих Лана, тоже научу. Смотрите, я рассчитываю на огромное потомство. Вы теперь большие люди, можете себе позволить.
Голова Ланы опустилась к груди, но я успел заметить слезы, застывшие в глазах. А вот это уже интересно.
— Ох, Дэн, знал бы ты, как я жду внуков.
— Отец, — ответил брат. — У тебя есть прекрасная внучка.
— Грэмм прав. — поддержала Элли моего отца. — Ты первенец, это другое. Тем более, Рик взял мою фамилию. А значит, продолжателем рода выступаешь ты.
— Так, у нас и фамилии-то не было. — пробубнил Дэн.
— Но теперь есть! Да и вообще, фамилия, это лишь бумажка. Суть-то не в этом! Все передается с кровью.
Пока они разглагольствовали, голова, невестки опустилась еще ниже. И я решил прервать сменить разговор, пока ее слезы не стали очевидны для всех.
— Отец, а как на счет отложить идею с внуками и переключиться на детей.
— Что?
Он осознал о моей осведомленности слишком поздно.
— Та прекрасная леди все еще в полном расцвете сил, как и ты. Я бы не отказался от сестрич…
Огромный половник полетел в меня до того, как я успел договорить. К счастью, ученик короля довольно ловкий малый.
— Ах ты мелкий паршивец. — Я убегал, не прилагая особых усилий, но и не позволяя себя догнать. Уж мне ли не знать, какой тяжелой может быть отцовская рука. — Удумал следить за мной. Тебе, что королевства мало, еще и за отцом шпионишь. Где же это видано?!
— Это все Диана, — сдал я информатора, — она мне все рассказала.
Погоня прекратилась спустя минут пять. Батя выдержал больше, чем я рассчитывал. Правда, свой тумак, я все же получил. Ну а что делать, такова сыновья доля.
Затем он ушел, проверить готовность сладкого пирога, а женщины вновь вернулись к играм с ребенком и девичьим разговорам.
Дэн сидел на длинной скамейке, наблюдая за своей женой и продолжая уминать запеченную картошку.
— Не думал, что ты приедешь.
Я встал у высокого детского стула, который смастерил Дэн и сложил руки на груди.
— Я и не собирался. — честно ответил брат. — Должен был, сегодня отправиться к ребятам, мы вышли на след. Но Диана, вчера, перед моим уходом с бала, закатила истерику. Ревела не переставая. Мол: “Ты отцу, даже жену не показал. Он будет думать, что это моя вина. У него день рождения… А я не могу, у меня лодыжки отекают”. При чем тут лодыжки, я так и не понял.
Я усмехнулся. В каких-то вопросах Дэн — полный профан. Слишком простой и прямой, для сложной женской души. А уж в дерби их мыслей, ему лучше не соваться.
— Что за след? — решил начать с главного.
— Да. В одном кочующем народе были супруги, которые могли достать воду, чуть ли не из-под земли. Говорят, у них был одаренный ребенок.
— Думаешь правда?
— Ума не приложу.
Он отхлебнул молока и принялся за пирожки.
— Голодный?