Выбрать главу

Накидывалась планомерно и верно.

Я не лез, ждал, что дальше будет. Вообще-то мерзко и низко мужику в такой ситуации, брать девчонку тепленькой. А с другой стороны, не бросать же, для других, совсем неблагородных товарищей. Какой-нибудь урод обязательно воспользуется.

Пока меня терзали сомнения и какие-то зачатки совести, гимназистка вдруг подняла голову и посмотрела в мою сторону. Широко открыв глаза, уставилась стеклянным взглядом в мое лицо, затем моргнула, прищурилась и стала рассматривать с уже нескрываемым исследовательским интересом мою персону.

Я улыбнулся для лучшего начала коннекта. Главное, не спугнуть. И вдруг.

— Переспим? — отважно спросила она меня.

«Вот тебе и гимназистка», — возвращаюсь мыслями в настоящее.

Еще раз осматриваюсь по сторонам. Три девицы пляшут, сумки и смартфоны на столике оставили. Очень хорошо.

Быстро протягиваю руки к ближайшему, в надежде, что это Васенькин мобильник. С первого раза подбираю графический пароль. Ничего нового за пять лет моя жена так и не изобрела, неодобрительно качаю головой.

Так, что тут у нас? Замечаю приложение известного сайта знакомств. Так, да? Листаю переписки. Флирт, подколки, тонкий стеб. Ну, Чертик!

Андрей, Сергей, Роман. Гиббона мать! Ладно, Роман, так, Роман.

Воровато смотрю на танцпол и снова возвращаю внимание на экран. Мельком пробегаю глазами по анкете. «В разводе, дочь». Жаль, что возраст ребенка не указан. Мне нужен номер Васи, поэтому делаю дозвон на свой телефон и подчищаю исходящие.

Кладу смартфон обратно.

Хмыкнул, заметив, как Никитос сделал очередную попытку подката к Саньке, и благополучно был послан по известному адресу. Однако, кто не знает Афанасьева, как я, ни за что бы не поверил, что он успокоится. Никита парень упорный, особенно под хмелем. С третьей или четвертой попытки он-таки уговорил грозную блондинку на танец.

Нашим легче. Хоть отвлечет её бдительное око от контроля за сестрой. Толкнул одного из ребят за столиком, указав на мелкую подружку, подначив его на активные действия. Знакомство, танец, ну а там, как звезды лягут. Главное, чтобы отвлекли внимание двух церберов от моего чертика.

Пора выдвигаться и мне, решаю встать с места. Авангард Чертенка атакован нашими бойцами, а она даже этого не замечает, увлеченно двигая телом в такт музыке. Гибкое стройное тело соблазнительно выгибается в лучах стробоскопа, волосы растрепаны, глаза закрыты и блаженная улыбка на лице. Так бы и съел. И по ходу, не я один.

От моей гимназистки ничего нет и в помине. Короткое платье на бретелях, не скрывающее ни ножек, ни груди, которая стала заметно больше, что ли. И вообще Вася стала роскошнее, в нужных местах округлилась, поражая аппетитными формами мужское воображение.

Атакую Василису со спины, подстраиваюсь сзади, обнимая за талию, сразу же впечатываю её в свое тело. Знакомый аромат жасмина сразу сшибает мозг, жмурюсь, вдыхая полной грудью. Идентификация всеми органами чувств прошла успешно, меня накрывает такой мощной волной эйфории. Черт! Такое забытое, невероятное, оглушающее удовольствие снова держать её в своих объятиях.

Что же ты наделала с нами, чертик?

Она не особо ретиво дергается в моих руках, в попытке вывернуться и посмотреть на пленившего её нахала. Это скорее любопытство, чем возмущение. Ей нравится эта игра с незнакомцем, тем более в её состоянии почти алкогольной комы.

А меня одновременно и радует это обстоятельство за возможность подобраться к ней поближе, и бесит, что она так льнет, считай, к чужаку. Сразу включается режим ревнивого неадертальца с противной мыслишкой: «И она ведь так с любым может. Интересно, часты ли подобные загулы?».

А когда-то мне клятвенно обещала, зараза, больше никогда не пить, потому что в её случае, это чревато последствиями — совершением глупостей в пьяном угаре, и полной амнезией на утро.

Пока не очухались остальные две красотки, зажигающие с парнями по соседству, я стал теснить Ваську с танцпола, вместе с ней синхронно двигая бедрами под музыку, уводя в сторону темной ниши.

— Го-о-ор, опять снишься, скотина, — протяжно выдает Василиса, парализуя мою нервную систему.

Убиться и не жить! Этот незабываемый низкий голос, и вдобавок такое откровение.

Сердце сбивается с ритма, пока я осознаю сказанное.

— И-и… часто, я тебе снюсь? — шепчу на розовое ушко, наконец, благополучно добравшись до алькова.

Вжимаю её грудью в стенку, прикусывая пульсирующую жилку на шее. От этой близости сносит.

— Постоянно, — хныкает, жалуясь.