– Зато Бриер знает, кто я такая, а не видит во мне подругу, у которой можно одолжить бусы.
Бес коснулся рукой украшения на своей шее.
– Она сама предложила, сказала, что они подходят к моему наряду. Я хоть и не настоящая женщина, но не могу позволить быть некрасивой.
Смех русалки привлек внимание. Она бросала палку, а Отважный, виляя хвостом, приносил ее обратно. Каждый такой бросок сопровождался всплеском радости. На них было приятно смотреть, они изучали какой-то внутренний свет.
– Знаешь, может, Сардиния и есть та самая девушка, которая сможет расколдовать Отважного?
– Сомневаюсь, – скептически произнес Даниэль, явно вписывая себя в число ее ухажеров. – Пойду, потороплю ее, а то так до конца дня можно не попасть во дворец.
Поправив искусственные локоны, он вышел к ним на улицу.
***
Во дворец я ехала с внутренним трепетом. Где-то глубоко внутри жила надежда, что после произошедшего в лесу Себастьян разорвет наш договор и вернет мне душу русалки. Если все произойдет именно так, то можно думать о развитии наших с ним отношений. От воспоминаний о той ночи по телу разлилось приятное тепло, и снова захотелось ощутить вкус его губ.
Лакей проводил нас во дворец, туда, откуда доносилось громкое пение. Маленький зал с фортепиано и стоявшей в центре женщиной был переполнен. Все места заняты. Впереди сидели король и Крестная Фея, рядом – принц Монти и Лусинда. Нас подвели к местам в самом конце, почти у входа.
– Что-то вы задержались, – заметила костяная дева. – Оперетта просто изумительная. При жизни я очень любила эту сонату.
– И давно она поет? – с детства ненавижу оперу.
– Нет, минут пять. Еще три акта впереди, успеете насладиться.
С грустным вздохом заняла место и поглядела на настенные часы, украшенные золотом и драгоценными камнями. Пока ждала антракт, увидела в первых рядах Себастьяна, он о чем-то мило шептался с одной из участниц отбора. Почти незаметно уколола ревность, но я тут же прогнала ее. Мы ничем друг другу не обязаны, и проявление этого чувства неприемлемо.
Объявили перерыв, официанты разносили легкие закуски и напитки, а я решила поговорить с принцем Монти. Понимала, что пробраться к нему будет сложно, но разговор давно назрел и не терпел отлагательств.
Грациозно подошла к монархам, Крестной Фее и Бриеру. Все, кроме принца, держали в руках бокалы. Присев в реверансе, обратилась к Монти:
– Ваше Высочество, можно поговорить с вами наедине?
– Неужели у миледи могут быть секреты от короля и его приближенных? – на лице Себастьяна появился недовольный прищур.
– Я же участница отбора, мистер Бриер. Естественно, у меня могут быть разговоры с принцем, которые не должны слышать посторонние люди.
– Мизриэль, разговаривайте, конечно. У каждого могут быть секреты… – ответил король вместо принца, озираясь, внимательно просматривая зал. – Я тоже должен поговорить с одной леди…
– Тогда мы прогуляемся с принцем, а то во дворце так людно, что двум молодым людям негде уединиться.
Хрустальный бокал Себастьяна треснул у него в руке и осыпался кусками на пол.
– Осторожней, мистер Бриер. Такими острыми осколками можно поранить не только руку, но и сердце, – я прислонилась к Монти приобняв, и мы вышли из зала под убийственным взглядом ведьмака.
Перед тем, как лакей закрыл за нами дверь, я заметила Эллу, которая обмахивалась ажурным веером и беспристрастно смотрела в окно. К ней уверенным шагом приближался король Ричард. Я вздохнула, надеясь, что Даниэль не наломает дров.
Дверь за нами закрылась, и мы с принцем быстрым шагом пошли по коридору. Я чувствовала вездесущее око феи и Бриера. Уверена, они не удержатся от соблазна подслушать наш разговор. Когда вышли в дворцовый сад, я призвала вилы. Монти опасливо отступил на несколько шагов.
– Это чтобы нас не подслушали.
Обвела трезубцем круг над нашими головами, и нас от окружающего мира, словно стенки мыльного пузыря, отгородил тонким невидимым слой. Монти попятился, опасаясь колдовства, но наткнулся на барьер.
– Кто устроил на меня покушение? – сразу перешла к делу.
– Я не знаю, – принц испуганно таращился на прохожих.
– Они нас не видят. Пока не расскажешь правду, я не выпущу тебя отсюда, – ударила вилами о землю, на концах игл вспыхнуло пламя.
– Я ничего не знаю, – принц испуганно вжимался в стенки барьера. – Мне ничего не говорят.
– Не лги мне, Монти, ты что-то мог слышать. Крестная Фея могла обмолвиться о своем плане. И что нужно Бриеру? – подошла вплотную, схватив за кружевной воротник, смотрела в его глазами горящим взглядом. – Я же вижу, что ты что-то знаешь, Монти.