Послав старику сладкую улыбку, я телепортировала мешочек Ирит, которая ждала меня дома. Она знает, куда пристроить эти деньги.
- Теперь осталось прояснить некоторые детали, и мы приступим к выполнению, - промурлыкала я, довольно потягиваясь.
Старик кивнул и дрожащими руками протянул мне объемный конверт. Я снова улыбнулась и вскрыла пакет.
-3-
Три черные тени летели по ночному небу, вглядываясь в мглу, окутавшую землю. Первая из теней, на деле оказавшаяся мной, заметила, наконец, искомое - довольно большой обоз, разбивший лагерь на ночь.
«Как и говорил старик, я вижу семнадцать мечников и тринадцать лучников», - передала я по телепатической связи, подавая знак сестрам.
«Действуем как обычно?» - спросила Анит, снижаясь.
«Я возьму лучников, Лилит, а на тебе мечники», - скомандовала Ирит, в который уже раз забывшись, кто из нас старшая сестра.
Послав ей ментальное предупреждение, я бесшумно опустилась на землю. Анит тем временем застыла, замаскировавшись среди верхушек деревьев, а Ирит скользнула в тень молодой поросли с противоположной стороны поляны.
Лагерь жил своей ночной жизнью. Торговцы, страдая от винной одышки, храпели в обозах, а воины, отправив троих в дозор, коротали время у костра, травя свои мужицкие байки. То и дело слышался хохот, который тут же прерывался сердитым окриком кого-то из уже спавших. Мирная идиллия, которую даже жаль нарушать. Но придется.
Я неуловимой глазу тенью пронеслась по окрестностям, обезглавив всех дозорных. Закончив приготовления, вернулась к поляне и замерла ровно за гранью света, исходившего от костра. Никто в лагере не заметил, что трое их товарищей уже мертвы.
«Ирит», - коротко скомандовала я, распахивая пасть.
Сестра, угрожающе шикнув на меня, ринулась вперед. Ее скорость была столь велика, что сидевшие у костра не сразу сообразили, что на них напали. К тому моменту, когда поднялся первый тревожный крик, трое лучников уже отправились к праотцам. Оставшиеся в живых судорожно забегали по поляне, пытаясь выхватить оружие или хотя бы увидеть противника. Люди - тупой скот, легко идущий на поводу у своего страха. И даже опытные воины не в силах противостоять ужасу, что внушает появление Тьмы.
Я метнулась к одному из мечников, неосторожно открывшему мне свою спину. Взмах когтистой лапы, и вот в моей руке судорожно бьется чужое сердце. Брезгливо отшвырнув его в сторону, я свернула голову еще одном вояке, который имел глупость ткнуть в меня своей железякой. О Тьма, ты ее хотя бы заточил, что ли!
Где-то сбоку Ирит взвизгнула от боли. Я, нахмурившись, кинулась туда, по пути отрывая подворачивающимся под когти людям то руки, то головы. Что же заставило мою сестру снизить скорость и попасть под удар?
Увидев причину, я на миг обомлела. Ирит, корчась от боли, лежала на земле, угодив под случайно пущенное светлое заклинание, а над ней возвышался мечник. Мой мечник.
«Лилит!» - простонала сестра, не в силах справиться с порождением света.
Кто? Кто посмел использовать светлую магию на Ирит? Я яростно обернулась. Мой взгляд безошибочно остановился на тщедушном мальчишке, судорожно сжимавшем амулет.
- Умри, - прошипела я тысячей страдающих голосов, вмиг оказавшись перед ним, и вырвала магу сердце.
Хилое тельце рухнуло на землю, как подкошенное, а в следующий миг мое плечо продырявил длинный зачарованный меч. Очень знакомый меч.
«Ирит, Анит, я уведу этого отсюда, - телепатически передала я, медленно разворачиваясь к моему мечнику. - Больше тут никого стоящего нет, справитесь без меня».
Получив ментальное согласие от обеих сестер, я, взрыкнув, бросилась на воина. Его мечи пробили мою грудную клетку насквозь, но мне, порождению Тьмы и Ночи, это не принесло особого вреда. Обхватив его своими обсидиановыми, окутанными призванной тьмой руками, я взмыла в воздух, унося от поляны, обоза и смертей.
Он не узнал меня. Да и не мог узнать в этом адовом обличии. Сейчас я - Ночная Бестия, Тень, смерть в ее худшей ипостаси. И то, что я узнала его, ничего не меняло.
Мои когти впились в широкую грудь, разрывая тяжелый прочный доспех. Он надсадно вздохнул и провернул мечи в моих легких. Глупец. Я - Тьма, и железо, даже пропитанное волшебством, для меня ничто.
Под железной пластиной обнаружилась кожаная подкладка, заговоренная на Свет. Придется изрядно повозиться, добираясь до тела, но мне это на руку. Я продолжила терзать его грудь, вырывая куски дубленой кожи напополам с плотью. Мы неслись куда-то на восток, навстречу губительному солнцу, которое еще нескоро встанет. И он умирал, медленно и верно умирал от моих когтей.