Сзади послышался шум мотора: их догонял старый, местами покрытый ржавчиной микроавтобус.
– Вас подвезти? – из кабины высунулся водитель. Он не спросил, куда им, будто и так знал.
Без лишних разговоров «топтари» залезли в кабину да так и молчали до самого города.
Глава восьмая
Авария
Первым делом отправились в кафе на площади: зверски хотелось есть. Чай с конфетами не притупил, а, наоборот, раздразнил голод, так что желудок урчал, требуя нормальную порцию калорий. Сэм с Николаем заказали три пиццы: с белыми грибами, морепродуктами и сырную. Из напитков Николай взял две порции эспрессо, а Сэм – литр пива. Николай хмыкнул: горбатого могила исправит. И ошибся – к пиву Сэм не притронулся.
– Вот же паразит! – возмутился он, когда во второй раз попробовал отпить. – Глоток сделать не могу – мутит.
– О-о! – делано удивился Николай. – Кодирование прошло успешно?!
– Чего зубы скалишь? – обиделся Сэм. – Могу я хотя бы в командировке выпить? Дома попробуй – жена тут же скандал устроит.
– Ржачно. Люди деньги большие отдают, чтобы пить бросить, а ты бесплатно получил и недоволен.
– Черт! – Сэм посмотрел так, будто именно Николай был виноват во всем. – У меня же колено ноет. Надо было колдуна попросить полечить. И как я не догадался?!
– Ну мы же по делу ездили, – попытался утешить Николай, но Сэм отодвинул от себя кружку и махнул рукой:
– Вот я идиот! И ведь хотел!
– Ты зато о другом много спрашивал, – поддел Николай.
Сэм разделался с куском пиццы и проговорил:
– Так интересно же. Не, я примерно понимаю, как происходит передача по крови беса, но как они изначально его получают? Это ж не ерунда типа лярвы, которая сама прицепиться может.
Николай отхлебнул кофе.
– Ты разве на лекциях по шаманизму не был? Там примерный механизм раскрывали.
– Был, но все проспал, – признался Сэм. – У младшей дочери зубы тогда резались.
– Если коротко, то духи овладевают избранным человеком. Если избранный сопротивляется, то может умереть.
– А-а, – протянул Сэм. – А если сам решит?
– Слушай, давай без лекций обойдемся – я устал. – Настроения рассказывать прописные истины у Николая не было. – Приедешь в Москву, посмотри в распечатках, нам выдавали.
– Если найду. Я их куда-то засунул.
– Свои дам, – пообещал Николай.
– Но у нас шаманов же нет! – не унимался Сэм. – И не духи, а сущности.
– На кладбищах подбирали, думаю. Тут точных сведений нет. Сам видишь, никто информацией делиться не желает.
– Ну на кладбищах многое подцепить можно, – согласился Сэм, – да и отдать тоже. Мертвецы вечно голодные, которые неупокоенные. Да и прочих – каждой твари по паре. Кстати, готов спорить: родовой бес – покойник из семьи, который застрял на рубеже. Потом ему привязку сделали, чтобы служил родичам: помогал в делах и защищал. Так что логичнее бы рейды по кладбищам раз в месяц делать, переходники глушить.
Это Николай знал и без него, даже слишком хорошо. Его редкие посещения кладбища заканчивались позорным бегством: чересчур быстро замерзал там до костей даже в жару. Так что в то, что покойники воруют энергию у живых, Николай верил. Да и было кое-что раньше… Разговор с Петром Степановичем разбудил детские воспоминания, похороненные на самом дне памяти.
Николаю было девять лет. Крыса Лариса, которую ему подарили двумя годами ранее, болела в последнее время. Ее лечили, но лучше крысе не становилось, хотя Николай о ее смерти не задумывался – это было отвлеченное понятие из книг. Однажды ночью он проснулся от того, что над ним кто-то склонился. Открыл глаза и увидел размытую фигуру: казалось, она состоит из черного тумана или газовой ткани, у мамы была блузка из подобного материала.
На месте глаз – мерцание, словно от тлеющих угольков или звездного скопления: то разгорается, то тухнет. И холод, такой, как из склепа, Николая сразу же охватила дрожь. Страха он не испытал: было ощущение, что сущность пришла не за ним. Некоторое время они разглядывали друг друга, потом Николай моргнул, и сущность исчезла, оставив за собой шлейф холода в коридоре. Крыса слабо пискнула и затихла. Утром Николай обнаружил, что она умерла.
Родители ему не поверили: списали все на богатое воображение. Но Николай вскоре еще раз огорошил их: он ощутил знакомый холод в углу с аквариумом. На его глазах о стекло начал биться огромный акулий сомик. И Николай, и родители как завороженные смотрели на его агонию. Как только сомик умер, холод пропал.
После этого бабушка по отцу водила Николая в церковь к батюшке. Тот что-то говорил про третий глаз, который надо закрыть, про отчитки. Видимо, закрыть удалось, потому что подобные видения больше не беспокоили, и после Николай забыл об этих случаях.