— А в чем дело?
Рядом в комнате слышались какие-то звуки.
— Кто в доме? — насторожился майор.
— Семья, — кратко ответил дядя Михо и поднял глаза на майора. — Ничего у меня нет. Есть ружье охотничье, у жены два кольца. Все. Больше ничего не имею, — добавил он, глубокими глазами настороженно следя за непрошеными гостями. — А в чем дело?
— Ружье — на стол, — проговорил Пилия, открывая ящики буфета и заглядывая внутрь.
— Эй, принесите ружье! — крикнул дядя Михо, и вскоре второй верзила, похожий на первого, тоже пузатый, небритый и босой, грохнул на стол охотничью двустволку.
— Сын? — спросил Пилия. — Да.
— Зови их всех сюда, — приказал майор. — И говори, где у тебя растет мак! Учти, нам все известно.
— Мак? — переспросил старик. — За селом много в полях, сколько угодно.
— Как ты думаешь, мы, трое взрослых занятых людей, работников угрозыска, притащились к тебе в село просто так, хашламы поесть? — прищурился майор. — Мы ведь все знаем. Пол-Грузии опиухой снабжаешь. Ну-ка, веди в теплицу! Вы оставайтесь здесь, осмотрите дом, а я схожу с ним.
Майор первым вышел из дома. Дядя Михо нехотя и медленно последовал за ним, шаркая ногами и поправляя шапочку.
Они молча добрались до пристроек, причем майор чувствовал на себе пристальные взгляды из-за оконных занавесок. «Надо было всех в одну комнату согнать!» — подумал он.
В первой теплице росла клубника. Майор внимательно осмотрел хозяйство. Все в порядке. Во второй подрагивали на длинных стеблях гвоздики.
— Это все чужое, — пояснил дядя Михо.
— Как это чужое?
— Так. Пришли люди, взяли в аренду теплицу, я только ухаживаю. Садоводом оформлен.
— Этот дом и земля принадлежат тебе? Твои? Ну и все. И все, что на ней, — твое! — отрезал майор, которого обнадежили слова крестьянина (раз начинает отмазываться- значит, тут что-то нечисто!) Он повторил: — Все, что на твоей земле, — принадлежит тебе. Ясно?
Дядя Михо пожал плечами. В третьей теплице желтели цветочки огурцов. Майор, раздвигая кусты, прошелся вдоль грядок. Ничего, одни огурцы. Вышли наружу. Майор огляделся. Больше застекленных крыш не видно.
— А там что? — спросил он, указывая на сараи.
— Старые вещи, инструмент…
— Открывай!
В первом сарае стояли бутыли, лопаты, рассохшаяся давильня для винограда. Свалены ведра, ящики, бочки. Майор со злостью захлопнул дверь. Во втором сарае валялись запчасти от машин.
Они молча постояли в затхлом воздухе сарая, не глядя друг на друга. Майор, брезгливо касаясь пыльного железа, перевернул пару бамперов, ткнул ногой закоптелый аккумулятор, вытер руки платком.
Выйдя наружу, огляделся.
— А это что? Мельница?… Пошли.
— Зачем? Мельница старая. Не работает.
Майор видел, как слабо двигается старческий небритый рот.
— Пошли, — повторил и направился напрямую к мельнице.
Ноги вязли в рыхлой земле, и майор разозлился, что запачкал ботинки. Дверь была заперта.
— Ключ дома, — сказал старик. — Надо взять.
— Не надо, — коротко рявкнул майор, поискал глазами на земле, нашел какую-то железяку и сковырнул замок.
Когда вошли в предбанник, майор раздул ноздри: он уловил запах. Ничего подозрительного не увидел, но запах был явно странный. Майор пошел вдоль стен и вдруг почувствовал, что пол как бы вибрирует под ногами. Он начал внимательно осматривать его, потопал ногой. Наконец под грудой тряпья обнаружил люк. С трудом поднял крышку и замер от яркого света и сильного запаха, ударивших снизу. Майор обернулся к старику. Тот ошеломленно смотрел в люк, будто впервые видел его.
— Что это, мерзавец? — спросил майор и, достав из кобуры пистолет, полез вниз по крутой лестничке.
Под кварцевыми лампами ровными рядами рос мак. Зеленые головки растений — с мужской кулак.
— Ну-ка лезь сюда! — приказал майор.
Старик нехотя полез вниз. Они молча смотрели на зеленые ряды. Стоял такой густой запах, что, казалось, сам воздух был маслянистым.
— Ну, — сказал наконец майор, пряча пистолет, подходя к растениям и разглядывая их. Он никогда не видел мак в оранжерее и не верил своим глазам. Распустил галстук, повертел шеей и не без труда сорвал длинный стебель с тяжелой головкой. Понюхал. Заметил темные надрезы на головке. Царапнул ногтем. — Ну, дядя Михо, теперь что скажешь?
Старик покосился на него, промолчал.
— Тебя за это дело расстрел ждет. Дело придется передать в КГБ! — внезапно для самого себя вслух решил майор, едва удерживаясь от желания ударить старика. Лампы палили так крепко, что майор взмок до нитки. От запаха у него кружилась голова. Ломило в затылке.