Дорога была открыта для них до самой границы Ярославской области. Они легко пересекли Москву, не застряв ни в одной пробке. Степан переключал радиостанции, стараясь найти что-то легкое и мелодичное. После остановки на автозаправке с машиной стало твориться что-то непонятное, также как и с Виолеттой. Их то заносило на скользкой дороге, то оказывались застрявшими в сугробе. Девушка нервничала все больше. Она отключила магнитолу, ссылаясь на усталость, постоянно ворочалась на сиденье, поправляя ремень безопасности. Разговор не клеился. Виолетта отвечала невпопад или прерывала, начиная говорить на совершенно другую тему. Добравшись до места, Степан выдохнул. Сейчас отдохнут, выспятся и завтра обратно в путь.
− Куда теперь? − устало спросил он.
− На кладбище, − ответила пассажирка, исподлобья наблюдая за его лицом.
Степан, долго не отрываясь, смотрел на нее, проверяя, шутит или правду говорит. В серьезности ее слов сомневаться не приходилось.
− К кому? − в голосе еще теплилась надежда на теплый ночлег и полноценный ужин.
− К маме, − раздался еле слышный ответ.
− Понятно. Куда ехать? − поинтересовался мужчина.
− Сейчас покажу, — растерянно сказала Виолетта. А где крики, возмущение, обвинения?
− Почему ты мне не сказала о маме в городе? − наконец вымолвил Степан.
− Боялась, что ты откажешься или сочтешь ненормальной, − глухо произнесла Виолетта, отвернувшись к окну.
− Посмотри на меня, − попросил он. − Я с тобой когда-нибудь так поступал?
− Нет. Просто опыт был печальный.
− Я тебя очень прошу, оставь свои воспоминания в прошлом и живи с настоящим.
− Договорились. Начну прямо сейчас, − уже спокойнее сказала она.
Оказавшись перед кладбищем, они купили цветы. Виолетта растерянно оглянулась:
− Я не знаю, где мама похоронена. Меня не известили.
− Сейчас найдем, не переживай.
Степан взял ее за руку и повел между могилами. Девушка наблюдала за сменой имен на простых деревянных крестах и памятниках. Кого-то она хорошо знала, а были и совсем молодые, недавно поселившиеся в деревне. Взгляд остановился на скромном кресте из арматуры с деревянной табличкой, на которой были выжжены имя и дата рождения. Девушка села перед могилкой. Из-под снега торчали два одиноких непонятных желтых цветка.
− Бедная мамочка! Даже после смерти на тебя пожалели деньги.
Виолетту сотрясали рыдания. Она воткнула в замерзшую землю, купленные у торговки цветы. Степан присел на корточки рядом с ней, поддерживая и сочувствуя. Девушка прижалась к нему.
− Нам надо найти ритуальные услуги и заказать памятник и ограду, − сказала она, немного успокоившись.
− Деньги у меня есть, − тут же заметил Степан.
Виолетта покачала головой.
− Нет, я должна сама. Если не хватит, попрошу, а так я хочу сделать все сама.
− Я понимаю. Попрощайся и пойдем.
Девушка наклонилась к земле и прошептала слова прощания.
Магазин «Ритуал» на удивление еще работал. Виолетта долго выбирала памятник, ограду. Когда разговор зашел о фотографии, она вздрогнула.
− Я привезу позже.
Выйдя на улицу, девушка потянула его за рукав в противоположную от машины сторону.
− Зайдем к братьям за фото.
Подойдя к покосившемуся забору, она долго стояла в нерешительности. Степан не тревожил. Он понимал, что ей сейчас нужно самой справиться с нахлынувшими чувствами и сделать первый шаг. Мужчина рассматривал старенький дом, выкрашенный когда-то в темно-синий цвет, также как и забор. Крышу покрывал ровным ковром снег. Узкая дорожка, ведущая к крыльцу, была вычищена лопатой. Дверь скрипнула. На пороге появился мужчина с сильной небритостью. Пошатываясь, он двинулся к калитке.
− Вила, тебе чего? − грубо спросил он, опираясь на ворота и не давая пройти.
− Я памятник маме заказала и оградку, − неуверенно начала Виолетта.
− У нас денег нет, − оборвал ее брат.
− Иван, я сама заплатила, − жестче, чем хотела, сказала сестра. Возмущение прямо-таки распирало ее. Если сейчас фотографии не даст, она через забор перелезет, но возьмет то, что нужно. Хозяева нашлись! Да если она захочет… Виолетта оторвалась от мстительных мыслей и твердо попросила: