— А вы уверены, что не хотите поехать со мной? — спросила я нерешительно.
Очень уж мне не хотелось оставлять мамулю одну. Но мамуля всегда все вопросы решала единолично, как Сталин.
— Разумеется, я уверена, — сказала она холодно. — Что это с тобой?
Однако мой несчастный вид ее несколько смягчил, и она добавила:
— Не беспокойся, со мной ничего не случится. Я никому не нужна. Всем этим… авантюристам нужна ты. Причем живая и желательно здоровая. Поэтому пока ничего особенно ужасного тебе, по моим прикидкам, не грозит. Но соблюдать осторожность все же не помешает. Тебя могут похитить и попытаться силой выдать замуж за какого-нибудь негодяя, понимаешь? Если не получится сделать это добром, они вполне могут пойти на преступление… Пытки, наркотики… А когда ты станешь законной супругой, тебя заставят подписать завещание в пользу мужа. А потом просто устроят тебе несчастный случай, так что никакая страховая компания не подкопается — я читала про такие штучки. Поэтому я и говорю, что ты должна быть предельно внимательной и постоянно оставаться на глазах у людей.
Я потерла ноющую коленку и почувствовала, что начинаю злиться. Быть похищенной, зверски пытаемой, посаженной на иглу и насильно выданной замуж мне совершенно не улыбалось. Да, господа, удружил мне незнакомый папочка, ничего не скажешь!..
В злости я бываю настолько ужасна, насколько мила в хорошем расположении духа. Поэтому злить меня никому не советую.
Ощущая внутри просыпающегося монстра, я пружинисто вскочила и отправилась в ванную — тщательно почистила зубы, стремительно приняла душ, завернулась в халат и, стараясь не расплескать клокочущую во мне злость, помчалась наверх, на чердак, чтобы достать из комода свои старые джинсы.
Поднимаясь по лестнице, я почти представляла себе, что там меня встретит очередной незваный гость, но чердак был пуст. Выдвигая нижний ящик комода, я опустилась на корточки и вдруг заметила краешек конверта. Забыв про джинсы, я схватила свою находку и поднесла к глазам. Это был телефонный счет на имя Эдуарда Мицкявичуса. Видимо, наш лже-Ян выронил его, когда прятался на мамулином чердаке. Схватив джинсы и забыв задвинуть ящик комода, я слетела по лестнице пулей.
Мамуля выбежала мне навстречу из кухни с несвойственной ей поспешностью. В ее глазах плескалась тревога.
— Что случилось?! — крикнула она. — Там опять кто-то есть?..
О Господи, не хватало только пугать мамулю. Я, устыдившись, но все же ликуя, протянула ей конверт.
Мамуля бегло осмотрела его и подняла на меня глаза.
— Адрес, — сказала она, и я торжествующе кивнула головой.
Она нахмурилась и указала в сторону кухонного стола, на котором уже исходили паром две чашки крепкого кофе. Я не заставила себя упрашивать и уселась на табурет, с удовольствием вдыхая кофейный аромат.
— Маша, — сказала мамуля, нервным жестом отрывая фильтр от сигареты. — Я не думаю, что пойти туда будет умным поступком.
Надо сказать, что мой ум… как бы вам объяснить… В общем, он плохо уживается с моей красотой. Всегда или ум перевешивает, или красота. В данный момент, когда на расстоянии взгляда не было ни одного объекта мужского пола, а я сидела на мамулиной кухне в халате, с полотенцем на голове и без макияжа, я могла себе позволить немного ума. Поэтому я сказала:
— Мама, я вовсе не собираюсь идти туда одна. Сразу же по приезде в город я наведаюсь в редакцию и позвоню оттуда этому детективу, который ведет дело об убийстве. Этому… как его… ну да, Горчику. Все ему расскажу… ну, не все, конечно, но кое-что. И мы поедем к нашему Джеймсу Бонду вместе. Я не думаю, правда, что он там появится, но чем черт не шутит… Там могут остаться какие-нибудь улики…
Мамуля покачала головой и отпила немного кофе.
— По-моему, ты начиталась моих детективов, — сказала она недовольно, как будто чтение мною ее захватывающих повестей и романов не вызывало у нее тайной гордости. — В жизни все гораздо сложнее. Этот твой Горчик может оказаться плохим полицейским, и его просто пристрелят, а тебя запихнут в машину и увезут в какое-нибудь уединенное место. Или он тебе не поверит. Или там ничего и никого не окажется, и тогда тебе придется краснеть… Впрочем, это самый удачный вариант, который даже принесет какую-то пользу: ты не так часто краснеешь, моя дорогая.
Мамуля просто не может меня не воспитывать! И это, заметьте, сейчас, когда мне не пятнадцать лет и когда вокруг меня свистят пули!..