Даня доедает пасту и выбрасывает пустую тару в космос. Банка медленно исчезает в призрачной мгле и разбивается где-то на другом краю вселенной.
Над головой мальчугана спинами вниз пролетают чайки. Они о чем-то болтают между собой. Из воды внезапно выныривает еще одна банка с арахисовой пастой. Распугивая чаек, она падает Дане в руки. Он откручивает оранжевую крышку и выбрасывает ее в космос. Даня больше не может, но продолжает поглощать ложкой пасту. Он знает - так надо.
Когда последняя пустая банка исчезла в космической мгле, гамак разлетелся в стороны множеством черных мотыльков. Даня полетел вниз, набирая скорость с каждой новой секундой.
Причудливые незнакомые созвездия. Сумасшедшая скорость падения. Яркие вспышки зеленого света при пересечении межгалактических границ. Дане не было страшно. Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
Он упал где-то на задворках вселенной, как ни странно, прямо на свою кровать. Укрывшись одеялом, мальчуган уснул.
Из подслушанных Ксюшей телефонных разговоров. Эпизод №2
- Сегодня я впервые в жизни попробовала балют.
- И как впечатления?
- Изумительно! Крохотные косточки очень аппетитно хрустят во рту, а перышки так нежно-нежно щекочут нёбо.
- А как на вкус?
- На вкус просто делюкс!
- Чего?
- Пальчики оближешь, вот чего.
- Теперь понятно.
- Очень рекомендую попробовать, Вера Петровна. Особенно вкусно с луковым соусом.
- Даже не знаю, Екатерина Павловна. От лука у меня в последнее время живот что-то пучит…
Глава 4
Во сне к Дане пришел Мишаня. В черном фраке, в белой сорочке. Без очков почему-то. На шее галстук-бабочка, в руке тонкая трость.
- Ну и чудной же у тебя прикид! Ты на бал собрался что ли? – подколол его Даня.
- Типа того, - устало вздохнул Мишаня.
- А где очки?
- Они мне больше не нужны.
- Вот как?
- Угу, - опустив взгляд, подтвердил Мишаня. - Ты прости меня, дружище, за то, что подставил я тебя этой твари с хвостом да копытами. Вынудил он меня своими угрозами так поступить. Понимаешь?
- Ты это о чертенке? Не парься. Завтра утром верну его тебе, как и договаривались. Будешь сам с ним дальше нянчиться.
- Это вряд ли. Он тебя выбрал, понимаешь? Ты ему нужен. Теперь вот так запросто он уже не отцепится.
- Ну, это мы еще поглядим. А он вообще кто, чертенок этот?
- Я не знаю, кто он, – Мишаня пожал плечами. – Марионетка дьявола или, быть может, такой вот себе дрон с инопланетного космического корабля. Одно скажу наверняка: им кто-то или что-то управляет. Жаль, не могу дать тебе сверток, в котором я его нашел. Этот клочок пергамента со странными надписями сковывал его что ли. Ну, или глушил управляющий им дистанционный сигнал.
- Вот сам его завтра в пергамент тот и завернешь, - настаивал на своем Даня. - Кстати, он ест совершенно бредовым способом! Не понимаю я этого совсем.
- Для «подзарядки» ему не нужна еда. Ему нужна... - здесь Мишаня осекся. – Ой, гляди, у тебя футболка вся в крови!
- Да ну, - Даня опустил взгляд на чистую футболку салатного цвета. – Где ты видишь кровь? Снова пытаешься одурачить меня, клоун?
- Вот где, - подмигнув, Мишаня навел трость Дане в область солнечного сплетения и тут же навалился на нее всем телом, протыкая товарища насквозь.
Схватившись за трость, Даня закричал. Боль была невыносимой. От проступившей крови футболка мгновенно потемнела. Мишаня лишь нагло ухмыльнулся и попятился прочь, быстро растворяясь в призрачном мареве сна.
- Хватит уже скулить, тупица. Немедленно просыпайся, - беззвучно кричал чертенок, вдавливая красный карандаш Дане в живот. – Ты срываешь процесс насыщения. У тебя желудок сейчас совсем не фурычит!
Первое, что взбрело Дане в голову: пока он спал, в него влили ведро сладкого клея, и теперь клей схватил его желудок намертво. Вторая мысль была о том, что, пожалуй, сладкий клей не так уж и крепко с ним сросся и, похоже, сейчас он собирается вырваться наружу.
Даня вскочил с кровати. Выпустив карандаш, чертенок ловко забрался по футболке на плечо мальчугана. Карандаш упал на пол и покатился в сторону битого стекла. Даня бросился к двери. Решил, что успеет добежать до ванной комнаты раньше, чем его стошнит. Но не тут-то было. На пути у него оказался письменный стол. Вчера при помощи стола Даня пытался забаррикадировать вход в свою обитель. Сейчас он смутно помнил об этом. Скупая память швыряла ему на подаяние лишь жалкие крохи событий минувшего вечера и ночи, коварно спутав их последовательность.