- Ненавижу тебя, ненавижу! – дрожащим голосом прошептал Мишаня, глядя в мутные белки закатившихся глаз отчима. – Ты же дал слово, что оставишь нас в покое! Обещал, что уйдешь навсегда, если я выполню твои указания. Я все сделал, как ты велел… Что-что? Почему не сжег? Наверное, потому, что… спички отсырели! – мальчуган натянуто улыбнулся. – Это же так просто понять. Включи мозги, тупица!
В следующую секунду у дяди Вовы взорвалась голова. Сотни кровавых ошметков резво разлетелись по сторонам. Стена за его спиной теперь стала напоминать одну из картин Герхарда Рихтера. Скальп коротко стриженных русых волос слегка раскачал люстру.
После «мозгового штурма» член у дяди Вовы не отнюдь скукожился. Он по-прежнему пребывал в боевой готовности.
Пасынку досталось от отчима. Мозги на одежде, мозги на лице. Один из осколков черепа едва не лишил его глаза. Мальчугана спасли очки, правая линза которых, приняв удар на себя, покрылась паутиной мелких трещин.
Еще минуту Мишаня стоял не шелохнувшись. Сквозь пелену глубокого шока он почти не различал тепла, струившегося под брюками по обеим его ногам. Затем дрожащей рукой он снял разбитые очки, сложил их и положил в брючный карман. Окружающий его интерьер сразу же утратил былую четкость.
Мишаня вышел в коридор. Свет снова переключился. Погас за спиной и зажегся в ванной комнате, словно указывая мальчугану его дальнейший путь.
Пятнадцать шагов по темному коридору. Следы от мокрых ног на линолеуме. Тихий скрип половиц в голове. Мутная пелена шока. Скрип открываемой настежь двери.
Согнув ноги в коленях, в ванне с водой лежала женщина. В халате и тапочках. Лицом вниз. Вода упорно продолжала прибывать из обмотанного вокруг шеи женщины душевого шланга. Длинные черные волосы утопленницы, подобно водорослям, причудливыми узорами расплылись по поверхности фатального водоема. Одна из прядей тщетно пыталась мигрировать в канализационные стоки вместе с излишками воды через верхнее сливное отверстие ванны.
Мишаня не поверил своим глазам. Наотрез отказался признавать факт того, что обнаружил труп матери:
«Этого не может быть. Кто угодно в мамином халате и тапочках мог здесь захлебнуться. Кого угодно, но только не мама!» - роняя слезы и отрицательно качая головой, он опустил руку в холодную воду.
Задача перевернуть утопленницу, чтобы рассмотреть ее лицо, оказалась необычайно сложной. В воде пальцы мальчугана мгновенно свело судорогой. Они как будто заледенели. Превратились в безвольные отростки, неспособные справиться с упругими нитями черных волос мертвой женщины. При таких обстоятельствах следствие наверняка бы зашло в тупик, но все исправил тихий знакомый голос за спиной:
- Мишаня, ты дома? – такой родной сердцу голос, который просто невозможно было спутать, принадлежал его матери. - Сына, ты где? Отзовись!
Безвольные отростки снова стали послушными пальцами, как только мальчуган вынул из воды руку. Он вытер слезы мокрой ладонью, размазывая по лицу кровь отчима.
- Мишаня, ты где? – еще раз настойчиво позвала его мама, и свет в ванной комнате погас.
Шаг за шагом на голос матери. Шаг за шагом на тусклый мерцающий свет. Мишаня и не заметил, как оказался в гостиной.
Новый плазменный телевизор мерцал на стене. Дюймов пятьдесят по диагонали, не меньше. Такой телик к новому году хотели купить предки. Или уже купили? Мальчуган больше ни в чем не был уверен. Из плазмы Мишаню звала его мама.
Оксана Алексеевна, а чаще Ксюша, когда-то давно мечтала стать звездой киноэкрана. Около четырнадцати лет назад на свадьбе давнишней подруги она познакомилась с весьма интересным молодым человеком. Слегка картавя, он представился Яковом Камертоном.
Яков оказался начинающим кинорежиссером. В его послужном списке было несколько успешных короткометражных фильмов, о которых Ксюша, конечно же, ничего не слышала.
Не прошло и получаса после их знакомства, как они уже совсем непринужденно болтали, уединившись в подсобке ресторана, где проходила свадьба. Яков рассказывал Ксюше о замечательной работе кинорежиссера, время от времени поправляя посунувшиеся на нос очки с невероятно толстыми линзами и подливая шампанское в ее бокал.
Как выяснилось, в ближайшем будущем он собирался снимать сиквел «Кавказской пленницы». Отметив харизму Ксюши, кинорежиссер предложил ей пройти кастинг на главную роль. Несмотря на то что, в конечном счете, все решал продюсер, Яков пообещал девушке грандиозную протекцию со своей стороны. Допив шампанское, они договорились о встрече в офисе продюсера в полдень ближайшего понедельника. Адрес офиса Яков старательно вывел маркером на белых трусиках Ксюши. Договор скрепили половым актом, в результате которого семь месяцев спустя на свет появился Мишаня.