- Говоришь, снова проголодался? – отстраненно прошептал он, и как ответ на его вопрос в гостиной зажегся свет.
Шесть ламп на старинной люстре сейчас горели, казалось, ярче обычного. Гигантская плазма исчезла со стены, но мальчугана, похоже, этот фокус ничуть не удивил.
Он вышел из гостиной в освещенный коридор. Свет горел теперь в каждой из комнат. Мишане было все равно. Он и без наводки знал, куда ему следует идти.
Шаг за шагом в направлении кухни. Отрешенный взгляд. Парализованный рассудок. Капли крови из порезанных пальцев на линолеуме. Тихий скрип половиц в голове.
Медленно вращаясь вокруг своей оси, из комнаты Мишани вылетел глобус. Догнав мальчугана, глобус толкнул его ножкой в спину. Мишаня оглянулся, но никого не увидел. Выполнив нехитрый маневр, глобус снова оказался сзади. Еще один удар, на этот раз в затылок. Неспешный поворот в сторону обидчика и снова никого за спиной.
У порога кухни, глобус в очередной раз подзадорил Мишаню: толкнул между лопаток и игриво отлетел в сторону, прячась за одиноко висящей на вешалке ветровкой мальчугана.
Мишаня проигнорировал этот удар. Он замер, уставившись на свою собаку.
Клякса лежала на кухонном столе в луже собственной крови. Вспоротым животом вверх. Горстка потрохов на полу держала с ней связь через натянутую нить кишечника. Лапы и левое ухо таксы пятью столовыми ножами были приколоты к столешнице.
На краю стола стояла банка арахисовой пасты с оранжевой крышкой наверху. Рядом с ней бездельничал еще один столовый нож. На другом краю стола, у задних лап Кляксы, лежали два покрасневших ломтика хлеба (остатки позавчерашнего батона, невольно вобравшие в себя собачью кровь). Мишаня побрезговал их брать.
Он присел за стол напротив выпотрошенной собаки и сделал так, как учила мама: открыл банку, зачерпнул ножом пасту и намазал ею порезанную ладонь.
Внезапно Клякса открыла глаза. Очевидно, учуяв запах пасты, она повела носом в сторону хозяина. Заметив это, Мишаня совсем не удивился:
- Ты тоже проголодалась? – он протянул собаке измазанную пастой ладонь.
Такса задергалась, пытаясь перевернуться со спины на лапы, но гнет державших ее ножей был неумолимо жесток. Осознав, что дело ни к черту, она быстренько сменила тактику. Подавшись насколько это возможно вперед, Клякса попыталась схватить хозяина зубами за ладонь.
- Собакам ни к чему есть сладкое, - Мишаня вовремя успел отвести в сторону руку. - Особенно, мертвым собакам, - задумчиво уточнил он.
Клякса не желала признавать свое поражение. Пуская кровавые слюни, она продолжала безудержно клацать челюстями.
Глобус уже успел прилететь в кухню. Теперь он кружился у самого потолка над головой мальчугана, набирая скорость с каждым новым витком.
Сам не зная зачем, Мишаня решил сделать еще толще слой пасты на своей ладони. Измазав обильно руку, он поднес ее ко рту, как учила мама.
- Арахисовая паста - сладкие мгновения в быстротечной жизни! – торжественно произнес Мишаня. Он подмигнул неуемной Кляксе, и воткнул нож себе в глаз по самую рукоять.
Глобус сразу же рухнул на пол. Клякса отчаянно заскулила. В двух кварталах отсюда, лежа в желтом футляре для очков, чертенок открыл глаза.
Из подслушанных Ксюшей телефонных разговоров. Эпизод №1
- Вот еще рецепт послушай, а лучше запиши: «Каннеллони с лососем» называется. Нарежь филе лосося мелкими кубиками. Высыпь на сковородку и быстро обжарь с небольшим количеством подсолнечного масла. Посоли, поперчи по вкусу. Шефрана щепотку сыпни, если хочешь. Затем добавь сливки, и туши пять минут… алло, ты еще здесь, Екатерина Павловна?
- Да здесь я, здесь, Вера Петровна. Пытаюсь представить себе, как это изумительно вкусно…
Глава 3
Сверлящий взгляд красных глаз уперся в потолок. Чертенок приподнялся. Огляделся по сторонам. Довольно улыбнулся, увидев перед собой Даню. Выскочил из футляра и резво забрался на пьедестал из учебников. Жадно потянул носом воздух. Недовольно поморщился и злобно произнес, не открывая рта:
- Кровавых литер смрад по-прежнему я чую. Благо, что он уже не близок от меня.
- Вот это да! Охренеть можно! Ты и вправду говорить умеешь! Я ничего не понял из того, что ты сейчас сказал, но прозвучало это офигительно круто! - восторженно затараторил ему в ответ Даня. Последние три часа он провел в ожидании чуда, присматривая за спящим в открытом футляре чертенком. И вот теперь, когда чудо, наконец, свершилось, едва не прыгал от радости.
- Чего разорался, тупица? Хочешь, чтобы бабуля твоя сейчас сюда вломилась? – чертенок недовольно покачал головой. – Просто подумай о том, что хочешь мне сказать, и я услышу тебя. Уяснил? – он прижал к губам один из уродливых пальцев.