В аэропорту Катманду нас встретили руководитель экспедиции и инвестор.
Оба они стоили друг друга.
Руководитель экспедиции, сразу потребовавший, чтобы его называли «Рябой», больше походил на разжиревшего уголовника. И манеры поведения имел соответствующие.
А инвестор, маленький, толстенький, с лицом, как плохо выбритая задница, был весь на понтах. Звали его «Пал Семёныч».
Как я понял, когда-то они вместе зону топтали, только потом на какое-то время их жизненные пути разошлись: Рябой как был бандитом, так и остался, а Павел Семёнович подался в предприниматели.
На чём это тупое и самодовольное животное делало бабки, я не знаю, но бабок у него было немерено.
Деньги дали ему всё, что только способен придумать воспалённый от пресыщенности мозг.
А с некоторых пор ему вдруг втемяшилось в голову найти парочку Снежных людей.
В домашних зверинцах чего только нет: крокодилы, бегемоты... А у него свои Пети будут.
Это, дескать, так круто, что круче не бывает. Все пацаны от зависти полопаются!..
Где искать?
Ясен перец — в Гималаях!
Пол года мы провели в Гималаях.
Облазили горы со всех сторон. Нашли пару замёрзших когда-то альпинистов и хижину, в которой отшельничал ветхий старикашка.
Со временем старикашка к нам немного привык, перестал бояться и разговорился.
Оказалось, наш человек, соотечественник, дезертир. Со времён русско-японской войны тут отсиживается. Всё спрашивал, кто на престоле, и отказывался верить нашим рассказам...
Что ещё интересного есть в Г ималаях?
Легендарная Шамбала, например.
Мы, когда наткнулись на каменную арку, ведущую в Шамбалу, страшно обрадовались. Открытие века, однозначно! Надо её обследовать, установить контакт с местными монахами-буддистами, а те нас с Гигантами сведут!..
Рябой мигом погасил наш прекрасный порыв.
— На хрен нам эта Шамбала-Мамбала нужна? — зарычал он. — Вам, козлам, не за это бабьё платят! Мы, блин, сюда за Снежным человеком прилетели... Ищите, а то Семёныч от нетерпячки уже на ушах стоит!
Делать нечего, выкинули мы Шамбалу из головы и сосредоточили все усилия на поисках Снежного человека.
Как это ни странно, найти искомое нам помог дед-дезертир.
Понимаете, он привык, что в этой долине люди показываются не чаще раза в год. А тут мы стали маячить.
В общем, принялся старикашка «стервозиться». Организовал нам пару обвалов, но мы уцелели. По чистой случайности.
Лишь когда он откопал ржавую «трёхлинейку» и решил отстрелять нас одного за
другим, мы смекнули, что обвалы — это не случайность...
Дезертир успел ранить в плечо нашего антрополога, а потом мы его взяли.
— Зачем, хрен старый, ты это сделал?! — спросили старикашку.
Ну, он насупился и молчал, как партизан в гестапо.
Тогда Рябой достал из кармана сигареты и принялся их курить, задавая вопросы и туша окурки о старикашку.
На второй пачке дезертир раскололся.
— Вот же чудило! — удивился Рябой. — Твоя это долина, мы на неё не претендуем. Найдём Снежного человека — позабудем навсегда, как эти долбаные Гималаи выглядят!.. Я лично от снега уже блевать хочу!
— Кого-кого вы ищите?
Мы объяснили, и старикашка задумался.
— Немного их осталось, — наконец сказал он. — Три штуки всего. Раньше больше было...
— Если покажешь, где их логово, — сказал Рябой, — я всё прощу.
— А не врёшь?
— Развяжите его! — приказал Рябой.
Старикашка показал нам ущелье, в котором обитали три Снежных человека — самец, самка и детёныш.
Полдня мы наблюдали за ними в бинокли. Всё никак не могли глазам поверить.
Думали: ошибка, это какие-нибудь отшельники-баскетболисты в звериных шкурах...
Потом поверили. Не люди это. Повадки нечеловеческие.
Рябой отполз чуть назад и зашептал в спутниковый телефон:
— Слышь, Семёныч, а ведь — охренеть можно! — нашли...
Выслушал короткое распоряжение и маякнул нам: уходим.
Лишь когда мы в лагерь вернулись, сказал:
— Семёныч завтра прилетит. Будем брать.
Узнав, что мы отыскали последних Нети, наш инвестор решил отметить это событие.
И так увлёкся, что его в бесчувственном состоянии погрузили в самолёт, доставили в Непал, а оттуда ещё пёс знает сколько километров везли до подножия Гималаев — он за всё это время не протрезвел.
Когда Семёныча доставили в лагерь, он явно не понимал, где находится.
Пытался буянить. Звал то официанта, то метрдотеля. Возмущался: