— Я не понял — а девочки где?!
С трудом его привели в чувство.
— Я в Гималаях? — удивился Семёныч. — А на фига?
— Мы нашли Снежного человека, — терпеливо принялся объяснять Рябой. — И не одного — три штуки.
— Во, блин! — сказал наш инвестор. — Ну, Гималаи — ладно... Не Луна всё-таки... Прорвёмся, пацаны!
Схватил карабин, стоявший у ящиков с консервами.
— Ломанули! Где наша не пропадала?!
В этот день я был дежурный: готовил обед, следил за работой мазутного обогревателя в палатке...
Может, оно и к лучшему. Я не видел ничего.
Часов через пять экспедиция в полном составе вернулась.
На снегу разостлали три здоровенные шкуры, и Семёныч напряг всех свободных выскребать их ножами — удалять оставшиеся клочки мяса, стирать кровь...
— Продубить шкуры надо, — ворчал Рябой. — А то сгниют...
— Успеем ещё! — отмахнулся Семеныч и схватился за свой спутниковый телефон, чтобы ответить на вызов.
Насколько я понял, речь шла о каком-то темпоральном генераторе на базе плутониевого реактора.
Может, конечно, я что-то и путаю — в атомной физике ничего не смыслю...
Перед отъездом Семёныч закатил пирушку. Орал, что страшно нами доволен. Дескать, вы ребята хоть куда!..
Учитывая, что мы провели в горах полгода, а Семёныч по возвращении в Россию обещал расплатиться с нами за весь год, мы тоже были довольны.
Снежных людей было, конечно, жалко. Последние как-никак. Больше не осталось...
А вдруг всё-таки осталось?
Ведь мы знаем о том, что они последние, со слов старикашки-дезертира, а он из своей долины ни на шаг...
А потом Семёныч вдруг бросил клич:
— Тут такое дело, мужики... Ещё одна экспедиция намечается. Приглашаю всех, кто согласится. Плачу по пять штук в месяц!
Все радостно загудели.
Только потом спросили:
— А что за экспедиция?
— Атлантиду будем искать! Всё готово, ехать надо! Мне очкарики уже доложились!
Тут я вспомнил обрывок разговора о каком-то «темпоральном генераторе» и плутониевом реакторе.
Неужели это чмо купило на корню первую разработку машины времени?! И теперь оно собирается отправиться в прошлое — искать Атлантиду...
От участия в этой экспедиции я, пожалуй, откажусь.
Что-то мне подсказывает: я знаю, отчего погибла Атлантида и её жители...
ТЕЛЕФОН ДЛЯ БОГА. История двадцать первая
В кабинете было двое: мой шеф и какой-то парень лет тридцати, незнакомый, хорошо одетый, но небритый и печальный.
— Здравствуй, — обрадовался шеф, когда я появился на пороге. — Это к тебе!
Я с неудовольствием посмотрел на обоих, буркнул: «Доброе утро. Чем могу?» — и плюхнулся за стол.
Некоторое время слушал парня, а потом осведомился:
— Простите, я что-то никак не пойму... О каком телефоне идёт речь?
— Как это — о каком? — обиделся парень. — Их было всего три. Первый погиб, когда Господь уничтожил Содом и Гоморру. Путь второго прослеживается до Древнего Египта. Третий до недавнего времени был у меня. Сейчас он у жены... у моей бывшей жены.
Когда в редакции появляется посетитель с явным сдвигом по фазе, а случается такое часто, главное — не злить его, не пререкаться и в то же время дать понять, что, находясь здесь, он зря теряет время.
— Так что вы, собственно, от меня хотите? — спросил я.
— Надо всех известить, что мой телефон у жены. И это представляет огромную опасность для всего города.
— Минуточку, — сказал я. — Это редакция газеты, а не телефонная станция и не районный суд, куда, между прочим, вам и следовало бы обратиться.
— Некогда мне по инстанциям ходить. Ещё день- два — и будет поздно. Наш город постигнет участь Содома и Гоморры.
— Вы считаете, что в ближайшие дни наступит Конец Света? — Он кивнул. — Ладно, переживём и это.
— Ваша «молодёжка» — мой последний шанс, — сказал он. — Хотя... Почему я говорю — «мой»? Наш шанс. Всех нас.
— Вот-вот! — вдруг сообразил я. — Надо было сразу к нам приходить. У нас раз в месяц выходят тематические выпуски — ну там НЛО, следы Снежного человека на городской свалке, статуя изнасиловала подростка...
— Вы не так меня поняли, — сказал парень, и лицо у него как-то осунулось. — Очень жаль.
Он поднялся и ушёл, не попрощавшись.
На следующее утро, выйдя из дома, я по старой привычке купил свежий номер газеты в киоске.
Развернул — и аж зашатался.
Название газеты и выходные данные были. Вместо всего остального через девственно чистые полосы тянулась одна и та же крупнокегельная надпись: «До конца света осталось два часа и двадцать восемь минут».