«... в условия соглашения!» Он мог и не договаривать.
– Спасибо за заботу, милый, – улыбнулась Зандра, – но я уже все решила.
– Но почему бы не довериться природе? А там видно будет.
– А потому, что природе могут понадобиться месяцы, а то и годы, чтобы я хотя бы понесла. Да, мне известно, что сейчас состояние твоего отца стабилизировалось, но он по-прежнему в коме. Ты ведь сам слышал, что говорят врачи. Это только вопрос времени.
– Да, но...
– А помимо всего прочего, – не дала ему перебить себя Зандра, – я вовсе не хочу, чтобы наследство досталось этому недоноску, сыну Софьи. Ты видел, как она явилась на нашу свадьбу? Вся в черном. Вряд ли это свидетельствует о ее нежной любви ко мне.
Зандра перевела взгляд на Дину.
– Звони, – хрипло сказала она, беря мужа за руку. – Прямо сейчас.
Глава 51
– Ты, часом, не голоден, Ферраро? – осведомился заместитель начальника. – А то давай перехватим чего-нибудь прямо на ходу.
Они пробивались сквозь толпу прохожих в Чайнатауне, что, впрочем, совершенно не мешало Дичеку принюхиваться к разнообразным запахам жареного.
– Спасибо, шеф, – слабо улыбнулся Чарли. – Я пас.
В ответ он получил презрительную ухмылку.
Тайлер Дичек был прямым начальником Чарли. Всем своим видом он напоминал скорее бочонок пива, особо развитой мускулатурой не отличался, впрочем, и рыхлостью тоже, взгляд у него был тяжелый и подозрительный, голос хрипловатый, физиономия в крупных оспинах. Ну и, судя по количеству уже съеденного – изрядная тарелка овощей, две здоровые утиные ноги и кусок телятины, – луженое брюхо.
Покончив с едой, Дичек выбросил бумажный мешок с костями в урну, вытер жирные пальцы бумажной салфеткой и от души рыгнул.
– Ладно, Ферраро, у меня еще дел по горло. – Он оглянулся по сторонам. – Чего надо?
– Да вот, хотел потолковать о пилотном проекте.
– А что такое? – По каменному выражению Дичека можно было судить, что об этом проекте он лично весьма невысокого мнения.
– Да не очень-то у нас получается с Интерполом. Я хотел бы выйти из игры.
– Ничего себе! – присвистнул Дичек. – Да у тебя самая сахарная работа во всем управлении. – Он задумчиво оглядел висящие тут и там поросячьи тушки. – Пожалуй, дальше будут получше. – И Дичек прибавил шага.
Чарли оглянулся.
– Смотрю, на аппетит вы не жалуетесь, шеф?
– А тебе-то что?
– Да нет, просто подумал...
– Куй железо, пока горячо, – оборвал его Дичек. – На вид свеженькие.
– Ну да, как еда для собачек да кошек.
– Вот-вот!
– Правда, здесь свежатина прыгает. И ползает. И плавает. Надо бы на Пасху сюда зайти, купить цыпленка либо кролика.
– А чего Пасхи дожидаться? – засмеялся Дичек и тут же посерьезнел. – Так о чем это ты там? Что за игра?
– Просто с меня довольно, – угрюмо сказал Чарли.
– В чем дело?
– Говорю же, эта связка Интерпола с нашим ведомством попахивает дерьмом.
– Да ну? Может, разовьешь свою мысль?
– Если все и дальше так пойдет, – вздохнул Чарли, – мы с этим финном разорвем друг друга на куски.
– Да? А мне казалось, ваш с ним брак был заключен на небесах. – Дичек остро посмотрел на него.
– Вот именно – был. А сейчас пора подавать на развод, и чем быстрее, тем лучше.
– И все произошло в одночасье?
– Да нет. Просто мне понадобилось время, чтобы очнуться.
– Ну, очнулся. И что же увидел?
– Что этот малый трахает мою девчонку.
– Я, часом, не ослышался? – прищурился Дичек. – У вас одна баба на двоих?
– Ну да, – насупился Чарли и сунул руки в карманы пальто. – Так могу ли я доверять такому напарнику? Ни за что!
– Вот сучья жизнь, – покачал головой Дичек.
– Вот именно. Честное слово, так и размазал бы по стене этого ублюдка!
– А девчонка-то, похоже, горячая, а? – восхищенно протянул Дичек.
– Эй, шеф, а вот этого не надо, – глухо заворчал Чарли.
– Ладно, ладно. – Дичек поднял мясистые ладони. – Не будь таким недотрогой.
Он остановился, завороженно посмотрел на жирные куски мяса, медленно поворачивающиеся на шампурах, и кивнул хозяину:
– А ну-ка положи мне, да побольше.
Расплатившись, Дичек взял бумажный пакет и двинулся дальше. По дороге он то и дело подбрасывал румяные кусочки в воздух и ловко ловил их ртом.
– Ладно, к делу. Я хочу, чтобы ты хорошенько меня выслушал, Ферраро, ясно? – Дичек недобро сощурился.
– Да, шеф, – покорно сказал Чарли.
– Ты знаешь, чем мы заняты в этом городе? – Вопрос был явно риторический. – Да чем только не заняты.
– Чем только не заняты, – эхом откликнулся Чарли.
– Точно. Всем! И всеми. У нас на плечах грабители. Сотни тысяч наркоманов. Миллионы людей, живущих на пособие. Черт знает сколько болванов школьников, любящих пострелять друг в друга. Девятилетние выбрасывают шестилетних из окна двадцатиэтажного дома, и это тоже наше дело. Толпы бездомных, а вдобавок к тому ребятишки, обливающие себя бензином и чиркающие спичкой.
Чарли выжидательно молчал.
– И тебе, – язвительно ухмыльнулся Дичек, – не терпится окунуться в это дерьмо? Это ты хочешь сказать?
– Ну что ж, если вы так ставите вопрос, то да. Я готов.
– Ну и болван, – беззлобно выругался Дичек. – Ну ладно. В таком случае я перечислю тебе причины, по которым ты и пикнуть не можешь об отставке.
– Да бросьте вы, шеф...
– Тихо-тихо, сейчас я говорю, – насупился Дичек.
– А я, выходит, должен покорно выслушивать...
– Вот именно! – Дичек заработал челюстями, разжевывая непокорный кусок. – Ты хорошо делаешь свое дело. Кроме тебя, у нас никто не отличит Пикассо от куриной какашки. И это первое.
Дичек подбросил в воздух очередной кусок мяса, поймал его ртом и разжевал.
– Второе. Ты способен работать и на сцене, и за кулисами. Появляясь на открытии выставки, ты не орешь всем своим видом: «Смотрите, легавый пришел!», а с другой стороны, при случае можешь сойти и за бандюка. Не многие это умеют.
– Довольно, шеф! – взмолился Чарли.
– Третье. У нас пилотный проект, и мы оба, ты, – Дичек прицелился в Чарли своим пальцем-сосиской, – и я, – он ударил себя кулаком в грудь, – знаем, что это крупный, а главное, любимый проект начальника полиции.
– Да плевал я на это! – буркнул Чарли.
– Ты, может, и плевал, – грозно заворчал Дичек, – но я нет. И знаешь почему?
«Начинается», – подумал Чарли. Еще не было случая, чтобы Дичек не нашел повода поговорить с любым из своих подчиненных на эту тему.
– Потому что в будущем году я ухожу на пенсию. И мне вовсе не улыбается все это время быть в черном списке шефа. И я не позволю тебе – да и никому – помешать мне доработать спокойно. – Он шумно выдохнул. – Усек?
– Так точно, шеф.
– И вообще, в чем дело? Шесть месяцев из года, на который рассчитан проект, ты уже проработал?
– Примерно.
– В таком случае кончай канючить и шевели задницей! Подумаешь, великое дело – полгода!
– Все понятно, шеф, и все-таки...
– Кончай. – Дичек поднял руку наподобие полицейского, останавливающего движение машин. – Между нами и не для протокола, винить я тебя не могу. Окажись я на твоем месте, чувствовал бы то же самое.
– Спасибо, шеф.
– Но как профессионал профессионалу, и уже для протокола, скажу тебе следующее. – Дичек посуровел. – Чтобы ничего подобного я больше не слышал. А совет такой: что бы там тебя ни грызло, вдохни поглубже и вложи меч в ножны. Перевожу: не дергайся, больше я этого не потерплю. Затеешь эту бодягу еще раз – пожалеешь.
Мебель в отделе по розыску похищенных произведений искусства была стандартной. Серые металлические столы. Серые же металлические вращающиеся стулья. Черные сейфы с документами. Компьютер, стоящий на этажерке у стены, выглядел здесь не к месту, судя по лежащему на нем густому слою пыли. То же самое можно было сказать о факсовом аппарате. Невеселая обстановка.