Дина Голдсмит просто купалась в волнах восторга.
Благодаря Зандре они с Робертом оказались за главным столом, и сейчас Дина с торжеством исподтишка озирала ближайшее окружение Карла Хайнца. Слева от нее сидел лорд Розенкранц, затем Нина Фейри, рядом с ней Роберт; напротив – Бекки Пятая и сам хозяин; затем Зандра; справа – необычно молчаливый Шелдон Д. Фейри.
– Не может быть, шутите! – воскликнула Нина Фейри. Подобно всем дамам за этим столом, кроме, может быть, Зандры, она только делала вид, что поглощает копченых устриц в лимонном соусе, – фигуру-то надо беречь. – По-моему, это ужасно!
– Допускаю. – Карл Хайнц неопределенно пожал плечами. – Но в моей семье это старая традиция. Да и не только в моей. Право первородства действует во многих аристократических семействах Европы.
С этими словами он повернулся было к Зандре, но тут нить разговора перехватила Дина.
– На мой взгляд, все это страшно несправедливо, – заявила она.
– Может быть, – с улыбкой повернулся к ней Карл Хайнц, – но жизнь, милая Дина, вообще редко бывает справедливой.
– Как бы то ни было, но вас буквально шантажируют этим браком!
– Именно так, – спокойно согласился Карл Хайнц. – Не забывайте только, что такова была первоначальная идея: сохранить чистоту крови.
– Тем не менее вы до сих пор не женаты, – констатировала она. – А вас не беспокоит, что теперь, когда вам исполнилось... э-э... – Цифру Дина назвать не решилась.
– Естественно, беспокоит. Кто бы, интересно, если, конечно, в нем осталась хоть капля здравого смысла, рискнул бы таким состоянием?
– Вот вы и рискуете, – отрубила Дина.
– Да, кажется, вы правы, – вздохнул принц.
– А что, если ваш отец умрет? – Дина поймала его взгляд. – И к тому времени у вас еще не будет наследника? Что тогда?
– Тогда, – просто ответил Карл Хайнц, – я потеряю все.
– О Господи!
– Разумеется, это не значит, что мне придется пойти по миру. У меня есть собственные средства, да даже если бы и не было, те же самые родичи, близкие и дальние, что не дадут мне унаследовать отцовское состояние, позаботятся, чтобы я ни в чем не нуждался.
– Да, но что будет с самим наследством? – настаивала Дина. – И с властью, которое оно дает? К кому они перейдут?
– К сожалению, к моему племяннику Леопольду, старшему сыну моей сестры. – «Наркоману и преступнику», – мрачно добавил он про себя, протягивая руку к бокалу с вином. – Остается надеяться, что отец еще поживет.
– А как наш старый князь? – поинтересовалась Бекки Пятая. – Здоров? Бодр?
– Увы, – вздохнул Карл Хайнц. – Боюсь, он тает прямо на глазах.
– Да неужели? – Бекки выпрямилась, зашелестев шелками. – Представляю, каково вам!
Карл Хайнц поднес бокал к ноздрям, вдыхая букет вина.
– Конечно, его здоровье для меня – как дамоклов меч. Но что поделаешь? – пожал он плечами. – Такова жизнь.
– А сколько лет вашему отцу? – осведомилась Дина.
Карл Хайнц сделал глоток и задержал вино во рту, смакуя тонкий вкус вина.
– Скоро восемьдесят.
– Наш Хайнц, – Бекки ласково погладила его по ладони, – поздний ребенок, едва-едва успел родиться до климакса.
Кое-кто за столом напряженно рассмеялся. Но только не Дина. По себе зная, что такое нищета, она привыкла с уважением, мягко говоря, относиться к финансовой стороне дела.
– Но, милый, – она через стол наклонилась к Карлу Хайнцу, – ведь на кону миллиарды долларов! Почему бы вам не жениться, не произвести на свет наследника и таким образом сохранить состояние? Неужели так... трудно?
– В каком-то смысле да, дорогая Дина, трудно.
– Но почему?
– Потому что я романтик и не нашел еще подходящей пары. Или по крайней мере такой женщины, с которой готов провести остаток жизни.
– Видите ли, – сочла нужным пояснить Бекки, – Хайнцу найти жену труднее, чем другим. Помимо того, что наследник должен родиться до смерти старого принца, невеста обязана быть кровно связана с князьями Священной Римской Империи.
– А посмотрели бы вы на этих княгинь да графинь! – театральным шепотом подхватил Карл Хайнц. – Кроме Зандры, все это жуткие уродины, хотя в этом случае даже физические недостатки считаются признаком породы. У одной нос картошкой, у другой нет подбородка, у третьей зоб, ну и так далее.
При упоминании о Зандре у Дины заблестели глаза.
– Вы хотите сказать, – она озабоченно сдвинула брови, – что Зандра... может быть вам подходящей парой?
– Она мне дальняя родственница, но в принципе да. Вполне подходит. Более того, я просто обязан жениться на родственнице, если, конечно, претендую на наследство. Габсбурги... Гоггенцоллерны... Бурбоны... все они связаны друг с другом, пусть даже истоки родства теряются где-то в глубине веков.
Дина уже не слушала. Мысли ее перенеслись на миллионы световых лет отсюда.
Теперь она точно знала, что надо сделать. И как. Можно одним выстрелом убить двух зайцев: найти Зандре несравненного по всем статьям мужа и, если старый князь еще немного протянет, а чрево Зандры окажется плодовитым, вернуть Карлу Хайнцу ускользающее наследство.
Что, право, может быть лучше? И что может быть более очевидным?
Удивительно, что Зандра и Карл Хайнц сами не подумали о такой возможности. Ведь они просто предназначены друг для друга! Это будет потрясающая пара. У кого есть хоть одна извилина в мозгу, сразу это увидит. К тому же на что друзья, если не для того, чтобы соединить две потерянные души в браке, свершающемся на небесах – а уж на земле тем более.
Дина улыбнулась.
Давно уже Кензи не было так хорошо. Дело не просто в том, что рядом сидел неотразимый мужчина – Ханнес. И не в том, что ей выпала удача познакомиться с Зандрой, сидевшей, как заметила Кензи, по правую руку от хозяина.
Что истинно захватывало дух, так это не какая-то отдельная персона или какой-то отдельный предмет, а вся сказочная атмосфера происходящего.
Дождавшись, когда унесут тарелки с закусками, Споттс откашлялся.
– Кензи!
Все еще ощущая во рту неземной вкус копченых устриц в лимонном соусе, она живо повернулась к нему.
– Да, мистер Споттс, то есть я хочу сказать... Дитрих. – Она нервно потерла ладони. – Все еще никак не привыкну, что вас можно называть по имени.
– Да ну, что за ерунда. – Споттс набрал в грудь побольше воздуха. – Видите ли... у меня для вас не очень приятная новость.
– Что-нибудь не так? – удивилась Кензи.
– Да все не так, – вздохнул Споттс, – абсолютно все. – Печально покачивая головой, он опустил взгляд на скатерть и обвел шишковатым пальцем круглый след от тарелки. – Жаль, что приходится вас огорчать. – Он грустно посмотрел на нее. – Особенно в такой вечер.
– От плохих новостей надо избавляться как можно скорее. В чем дело?
– Вы правы, – кивнул мистер Споттс, – только я хочу, чтобы вы знали, что я и понятия не имел, какая интрига затеялась у меня за спиной. Честно говоря, я и сам только что все обнаружил.
– О чем вы? – Кензи сдвинул брови.
– Это касается вашего повышения. Ужасно жаль, но боюсь... мистер Фейри дал мне понять... словом, ничего не вышло. – Споттс виновато моргнул. – Нет, вы можете себе представить? Моей рекомендацией пренебрегли. Вот так-то! – Споттс гневно повысил голос.
– Да не волнуйтесь вы, ничего страшного, – негромко сказала Кензи.
– Ничего страшного? Как бы не так! – яростно прошептал Споттс, дрожа от едва сдерживаемого негодования. – Именно вы, вы, а не кто другой наилучшим образом подходите для руководства отделом! И это вас, вас, а не кого другого я выбрал в качестве преемника! А теперь... теперь все, ради чего я работал... все, что строил так долго...
Его голос внезапно пресекся, а пальцы впились в край стола.
Кензи ласково погладила его по ладони.