Никуда из Нью-Йорка Роберт А. Голдсмит не улетал. Более того, он был в пределах близкой досягаемости, пребывая в этот момент прямо над головой у Кензи и Фейри.
На двадцать седьмом этаже Башни, у Бэмби Паркер. Цветущая, стройная от постоянных занятий аэробикой, Бэмби занималась привычным делом.
Глаза и уши у нее были закрыты. Глаза – чтобы не видеть амебообразной фигуры Роберта; уши – чтобы не слышать его идиотских причитаний:
– Вот так, малыш... так... хорошо... скушай папочку... молодец...
Бэмби трудилась не покладая рук, а вернее, губ, и сохраняла при этом полную ясность мыслей.
«На сегодня я назначена к Жоржетте Клингер. Надо попросить ее не только заняться лицом, но и сделать массаж».
Дыхание у Роберта участилось, послышались протяжные стоны.
«А потом заскочу к Бенделу, подыщу себе какое-нибудь колечко...»
Затренькал мобильник Роберта.
Бэмби, которой не терпелось поскорее покончить с делом, заработала губами еще энергичнее, но он оттолкнул ее.
– Дело – прежде всего, – прохрипел он. – Принеси трубку.
– Ро-оберт, – капризно надула губы Бэмби. – Да подождет этот паршивый телефон!
Ее светлые волосы рассыпались по всему лицу, а щеки покраснели от прилива крови.
– Неси, говорю, трубку!
Вот черт, неужели все придется начинать сначала?
– Ро... – заканючила Бэмби.
– Телефон, кому сказано!
– Ну и черт с тобой! – Бэмби раздраженно соскочила с кровати и, вытащив у него из кармана пиджака мобильный, швырнула ему.
– Да? – рявкнул он в трубку.
– Мистер Голдсмит? Говорит Шелдон Фейри.
– Ну, чего вам?
– Срочное дело, сэр. Без вас я решить его не могу.
– Давайте, только покороче.
Фейри быстро изложил суть. Роберт слушал, время от времени роняя неопределенные междометия.
Все еще дуясь, Бэмби вернулась в кровать и устроилась на коленях у Роберта. Голос на другой стороне провода был ей слышен, но слов она разобрать не могла.
– Я так понимаю, ответ вам нужен немедленно, – дослушав, спросил Роберт. – Ну что ж. Насчет этой, как ее, мисс Тернер...
Услышав знакомое имя, Бэмби насторожилась и попыталась что-то сказать, но Роберт лишь раздраженно махнул рукой.
– ...Вы доверяете ее мнению?
Бэмби продолжала судорожно делать какие-то знаки, но Голдсмит не обращал на нее ни малейшего внимания.
– Тогда так сделаем. Сколько там всего, говорите, этих штуковин? Двадцать четыре? Отлично. Если она уверена на все сто, что это не туфта, можете платить восемнадцать миллионов. Но если появится хоть капля сомнения – отбой. Держите меня в курсе.
Роберт нажал на кнопку отбоя и отшвырнул телефон в сторону.
– Ро-оберт, – захныкала Бэмби, – ты что, забыл, ведь этому отделу я голова!
Он сердито посмотрел на нее свиными глазками.
– Если уж речь зашла о голове, заткнись и займись делом.
– Но...
– Делай, что говорят.
Приземлившись в аэропорту Кеннеди, Зандра зашла в телефонную будку. Трубку поднял Арнольд.
– Где-где, ты говоришь, Кензи? В Детройте? Ясно. Нет, нет, ничего срочного. Спасибо, Арнольд. До встречи.
Вот черт, тяжело вздохнув, подумала Зандра. О моральной поддержке можно забыть. Остается засучить рукава и покончить с этой гнусной историей как можно скорее.
Глава 41
Принц Карл Хайнц фон унд цу Энгельвейзен поднялся с рассветом. Проведя субботнюю ночь и весь воскресный день у себя в спальне, он наконец вернулся к жизни.
Полтора дня душевных терзаний не прошли даром. Он примирился с тем, что отцу осталось жить считанные месяцы – а может, теперь уже недели и даже дни – и что наследство переходит в руки его старшей сестры, принцессы Софьи, женщины пустой и никчемной.
Как ни странно, но, приняв этот удар судьбы, он почувствовал облегчение и даже радость, словно сбросил с плеч тяжкую ношу.
Все не так уж и плохо. У него есть собственное состояние, и не маленькое, нищета ему не грозит. Что же до семейной империи, что ж, не так она много и значит, если вдуматься.
Принц подписал последнюю бумагу из тех, что доставил из Германии специальный курьер, и звонком вызвал секретаря.
– Йозеф, это следует немедленно отправить факсом, – сказал он по-немецки. – Оригиналы можно послать экспресс-почтой.
– Слушаюсь, ваше высочество.
Йозеф потоптался на месте и откашлялся.
– Тут еще одно дело, ваше высочество.
– Да? – Карл Хайнц навернул колпачок на золотую ручку, собрал документы и придавил их тяжелым пресс-папье.
– В приемной графиня Хобург-Уилленлоу.
Карл Хайнц выпрямился. Глаза у него затуманились.
«Так, – подумал он, – все-таки пришла. Что же ей, интересно, нужно?»
– Пригласите. – Он передал Йозефу кипу документов.
– Слушаю, ваше высочество. – Секретарь склонил голову и торжественно выплыл из кабинета.
Карл Хайнц отодвинул стул и, сцепив руки за спиной, подошел к окну.
Над городом нависли низкие плотные облака, скрывающие верхние этажи небоскребов. Было всего три часа пополудни, но в окнах уже горел свет, а снизу доносились пронзительные сигналы автомобилей, полицейские сирены, вой пожарных машин. Принц будто оказался в глубоком каньоне. Один, вокруг никого нет, но за стеной – беспокойный мегаполис, жизнь в котором не замолкает ни на минуту.
Вдруг ему страстно захотелось очутиться в каком-нибудь из своих европейских замков. Да, решительно подумал он, пора возвращаться и перезарядить батареи.
Его раздумья были прерваны появлением мажордома.
– Графиня фон Хобург-Уилленлоу, – объявил он.
Карл Хайнц повернулся к двери.
Зандра неуверенно остановилась на пороге, оглядывая заставленный книгами кабинет. Она понимала, что выглядит ужасно – бледна, измучена, под глазами круги после бессонной ночи. Да что там ночь – два дня она провела не смыкая глаз, а тут еще разница во времени, и нервы натянуты, как струна. Шея опухла, в горле комок.
– Ну? – улыбнулся Карл Хайнц. – Ты что застыла? Я не кусаюсь.
Зандра выдавила жалкую улыбку. Он прав. Действительно, она топчется на месте как дура.
Зандра пересекла кабинет и подставила щеку для поцелуя. Она была слишком напряжена, чтобы ответить на приветствие.
– Я ненадолго, Хайнц, – извиняющимся тоном заговорила Зандра. – Так что сразу к делу.
– Что за спешка? – любезно откликнулся Карл Хайнц.
Зандра тяжело вздохнула, сжала губы и подняла на него глаза.
– Речь идет о прошлом уик-энде, – начала она.
– Каком уик-энде? – со смехом перебил ее Карл Хайнц. – Разве так уж обязательно все помнить? Кое-какие вещи лучше забывать, как думаешь?
Зандра покачала головой:
– Не надо шутить, Хайнц, мне и без того нелегко.
– Слушай, что-нибудь не так? – Он участливо посмотрел на нее.
– Так вот, о уик-энде. Я... э-э... честно говоря, ты тогда застал меня врасплох. Наверное, нельзя было на тебя так набрасываться, но, понимаешь... я не ожидала.
– Да чего уж там. Сам хорош.
– Наверное, ты спрашиваешь себя, какого черта меня принесло сюда? Есть деловое предложение. Возможно, оно тебя заинтересует.
– В таком случае, – он мягко взял ее за руку и подвел к дивану, – присядем. Я давно уже взял за правило не говорить о делах стоя.
Зандра благодарно улыбнулась и села.
Карл Хайнц устроился в кресле напротив.
– Что выпьешь? Кофе? Или чего-нибудь покрепче?
– Да не стоит. Хочу побыстрее с этим покончить.
Зандра нервно облизнула губы и твердо уперлась ладонями в колени.
– Понимаю, ты можешь меня презирать...
– Ну что ты. – Он наклонился к ней. – Не верю, что ты способна на что-либо, заслуживающее презрения.
– Не торопись, сначала дослушай. – Не в силах выдержать его пристальный взгляд, Зандра отвернулась. – Я все понимаю. Я все о том же злосчастном уик-энде. Ясно, тебе было нелегко. – Она глубоко вздохнула. – Так же, как мне сейчас.