Около полуночи ложусь в постель и долго не могу уснуть. Проснусь ли я завтра? Может, позвать Дэва? Ага, позвать и ничего с ним не сделать. Смысла нет. Или звать и спать с ним или ничего не делать. Проходит немного времени, и страх за свою жизнь начинает заглушать отвращение к сексу. Ладно, если в ближайшие полчаса не засну – позову. Я поворачиваюсь на другой бок, и понимаю, что в постели я уже не одна. Рядом со мной лежит Дэв.
-Ты это уже пробовал, - раздраженно замечаю я.
-А что бы ты хотела, чтобы я сделал?
-Убрался из моей кровати, - отвечаю я, хотя на самом деле я этого не хочу.
-Боюсь, это невозможно.
-Я тебя не звала.
-Я уже не в первый раз сам прихожу.
-Да, и последние разы ты приходишь против моей воли.
-Я вынужден это делать.
-Да, как всегда. Я думала, ты явишься мне в образе какого-нибудь певца или политика.
-Я бы так и сделал, если бы это помогло.
-А твой натуральный вид поможет?
-Надеюсь. И вообще, я надеюсь на твой здравый смысл.
Надеется он! О каком здравом смысле у подписавшей такой контракт можно говорить? Мозги нужно было включать раньше. Хотя лучше поздно, чем никогда.
-Давай сделаем это не ради удовольствия, а ради твоей безопасности, - продолжает Дэв, - просто перетерпи, как необходимую процедуру.
Это сравнение меня не радует, и я возражаю:
-И что нам это даст? По условиям сделки, я должна хотеть этот секс. А я не хочу.
-Это уже моя забота, - отвечает Черт.
Видимо, он намерен добиться своего. Посмотрим, как у него это получится.
-А ты не можешь решить этот вопрос без меня? – спрашиваю я.
-Как? – растерянно удивляется Дэв.
-Как-нибудь! Договорись со своим любимым Окаянным! Пусть изменит условия контракта.
-Ты ревнуешь что ли?
Ну и логика у него!
-Я просто устала и хочу, чтобы это кончилось.
-Ты прекрасно знаешь, когда закончится срок контракта.
-Я хочу, чтобы ты закончил это раньше.
-Я не могу. Прости.
-Лучше бы ты вообще не говорил мне об этом контракте.
-И что бы было? Тебя не устраивало, что я выполняю задания. Настолько не устраивало, что ты не дала себе времени как следует подумать, лишь бы меня на следующее задание не отпускать. А теперь я только твой. А ты этим не пользуешься.
От возмущения я чуть не вскакиваю на кровати и резко поворачиваюсь к нему.
-Ты сам во всем виноват! Теперь у нас все хуже, чем до заключения сделки!
-В чем я виноват? Это искушение, оно положено всем, не только нам с тобой. Это как ложка дегтя в бочке меда. Как горькая пилюля, ее нужно проглотить и жить дальше. Это как плата за счастье.
-Не вижу я никакого счастья!
-Потому что ты сама ему мешаешь.
-Я? Вы с Окаянным это устроили, а меня крайней делаете!
-Мы с Окаянным не заодно. Он послал искушение, а мы с тобой просто должны это пройти. Меня, кстати, могут наказать за то, что я против твоей воли уже дважды заставлял тебя выполнить сои обязательства.
-И что же ты делаешь здесь? – ехидно спрашиваю я, - хочешь все-таки нарваться?
Тяжело вздохнув, Дэв отвечает:
-Хочу с тобой помириться.
Я не успеваю опомниться, как он протягивает мне мизинец и, склонив голову, говорит:
-Мир?
Его бронзовый мизинец, чуть опущенные рога и виноватое лицо выглядят так забавно, что я смеюсь и протягиваю ему мизинец. Никогда бы не подумала, что буду таким детским способом мириться с чертом!
Пожав мой мизинец, Дэв придвигается ближе и целует его. Так, кажется мы переходим к недетским вещам. Чем ближе он ко мне, тем сильнее меня к нему тянет. Может, им Окаянный секс-магнит встраивает? Хотя секса мне как раз и не хочется. Вообще не хочу, чтобы ко мне прикасались. Почему нельзя просто быть рядом с Дэвом целую ночь? Мне с ним совсем не страшно. В это время губы черта поднимаются вверх по моей руке. Он откидывает одеяло и уверенным движением лезет мне в трусы. Ну да, давно его там не было. Да и вообще у него секса давно не было. Бедный, я-то не хочу, а он хочет. Жалко, что условия договора нельзя изменить. Я бы наверное сейчас разрешила ему секс не только со мной. Что поделать, если я совсем не хочу. Не должен же он страдать из-за этого. В это время Дэв от моего плеча переходит к губам. Впервые поцелуй с моим чертом разочаровывает – не чувствую ничего, кроме легкого раздражения от шарящего у меня во рту его длинного языка. Да уж, и зачем люди вообще целуются.