Мое лицо залил румянец, а улыбка погасла
– Наверное, обычно я слишком устаю… Может, пока ждем заказ, начнем работать над проектом?
– Нет, проект может подождать, – заявил он. – Я бы хотел узнать тебя получше, не против?
Я кивнула, стараясь не выдать лицом, что в этом вечере меня не устраивает все, и решила подождать несколько минут, прежде чем заставить его вернуться к вопросу проекта.
– Ты родом из Техаса? – поинтересовался он.
– Ближе к Хьюстону, но да.
Не успел он спросить, что привело меня в Даллас, я начала засыпать его вопросами. Я отточила это мастерство. Людям обычно нравилось рассказывать о себе, и, если задавать правильные вопросы, можно почти полностью избежать разговоров.
Пока он рассказывал историю о том, как играл за свою школьную команду по бейсболу, я вытащила из сумочки телефон, припрятала его под столом и прочитала сообщение от Линкольна.
– Все в порядке? – спросил Коннор, черты его лица исказило раздражение.
Я выдавила улыбку.
– Да, извини. Жду сообщение по работе и вот, хотела проверить, пришло ли оно. Хотела попросить завтра выходной.
По-видимому, он купился на мои слова и продолжил рассказывать о себе. Я узнала, что по специальности Коннор бухгалтер и что он любит гольф. И то, и другое – невыразимая скука.
Официантка принесла наши блюда и удалилась, а я взволнованно уставилась на свою тарелку. Как только я отрезала один кусочек, девушка вдруг вернулась, недовольно скривив рубиново-красные губы:
– Мне очень жаль, но ресторан закрывается на ночь.
Коннор совершенно растерянно оглядел зал, заметив, что посетители внезапно начали расходиться.
– Что значит «закрывается»? Разве вы открыты не до трех ночи? Сейчас только семь.
Официантка одарила его натянутой, неприятной улыбкой.
– Извините, сэр, но мы просим всех удалиться. Вот несколько контейнеров для ваших блюд. Пожалуйста, следуйте за остальными на выход, ужин сегодня за счет заведения.
Она ушла, не оглянувшись, и все внутри меня перевернулось от воодушевления. Что бы у них ни произошло, я получила бесплатную еду, и мне не придется чувствовать себя обязанной. Теперь можно завершить эту встречу и прекратить вести еще один неловкий разговор.
Мне захотелось победно взметнуть кулак в воздух.
Я упаковала свой стейк, пока сидевший напротив меня Коннор дулся. Но, когда кроме нас в ресторане осталась всего пара человек, он наконец побросал свой заказ в контейнер. Я мысленно закатила глаза, устав от того, как он медлит, и, не дожидаясь, выскользнула из-за стола. Коннор неохотно поплелся за мной. Я ощутила его руку на своей пояснице и стиснула зубы.
– Не хочешь пойти ко мне и там поработать над проектом? – предложил Коннор.
Ага, конечно. «Проект». По интонации парня мне сразу стало понятно, что я точно не хочу иметь с ним ничего общего. Я наивно полагала, будто мы собираемся ради домашней работы, как была уверена, что другие одногруппницы и правда планировали прийти на встречу… Теперь все ясно. Мне потребовалось приложить много усилий, чтобы не закатить глаза.
– Извини, мне нужно домой. А то еще засну по дороге, – произнесла я, будто извиняясь.
Коннор едва ли скрывал свое разочарование и уже открыл рот, чтобы поспорить, но я сделала несколько шагов назад.
– Кстати, теперь придется назначить еще одну встречу, чтобы все-таки обсудить проект, – предложила я.
Коннор шагнул в мою сторону и положил руку мне на талию.
– Звучит здорово, – пробормотал он, прежде чем шокировал меня поцелуем в щеку.
Какого хрена?
– Ну… Ладно, – пробормотала я, развернулась и почти побежала. Я чувствовала, как он взглядом сверлит мою спину, и не могла избавиться от ощущения, что ему явно не нравилась мысль обрывать вечер на такой ноте. Наверняка Коннор планировал последовать за мной.
Мне не к кому было обратиться за помощью, а стоило услышать позади себя шаги, и беспокойство усилилось.
Повинуясь внезапному порыву, я достала телефон и позвонила Линкольну. До этого мы просто обменивались текстовыми сообщениями, но сейчас меня просто одолевало отчаяние. Гудки все не прекращались, и я уже почти сдалась, как вдруг на том конце раздался сексуальный голос.
– Монро? – произнес Линкольн, немного запыхавшись.
– Прости, что позвонила. Просто мне страшно, что этот придурок последует за мной до дома, вот и захотелось поговорить с кем-нибудь. Вдруг это его остановит. Знаю, глупо.
– Я рад, что ты позвонила, – успокоил меня Линкольн. Его глубокий голос с хрипотцой обволакивал, по рукам будто пробежал электрический разряд. Казалось, слышался даже намек на южный акцент.