Я уставилась на Линкольна, и у меня потекли слюни. Я не подозревала, что это возможно, но слова о заказе кучи еды повысили его привлекательность еще на несколько пунктов. И теперь слюни текли не только от голода.
Линкольн неторопливо подошел ко мне и небрежно бросил на мраморную поверхность по меньшей мере шесть различных меню.
– Значит, из нескольких мест, – протянул он хрипло. – Хочешь просмотреть меню, или мне заказать мое любимое, чтобы ты попробовала?
Я наблюдала за тем, как он изучал красочные брошюры, привычно скользя по блюдам глазами.
– Твое любимое звучит заманчиво. Я не привередлива, – сказала я и пожала плечами. – Когда питаешься раменом, почти все становится вкусным.
На его лицо вдруг упала тень, и его точеные черты заострились.
– Не волнуйся, малышка, – пробормотал он глубоким голосом. – Мы это исправим.
От того, как пристально он смотрел на меня, по спине побежала дрожь. Я нервно облизнула губы и только сейчас осознала, как близко он стоит.
– И у меня нет аллергии, – добавила я, пытаясь вырваться из-под его чар.
– Знаю, – лукаво подмигнул Линкольн.
Он знал обо мне так чертовски много, но я пока не решила, жутко это или все-таки мило.
Линкольн заказал кучу блюд из разных ресторанов, а затем мы вышли ждать курьера на балкон. Вид на город открывался изумительный, даже лучше того, что мне довелось узреть на вечеринке его товарища по команде. Городские огни мерцали подобно сверкающим созвездиям, рассыпанным по небу Техаса. Такой вид никогда не надоест.
– Итак, давно вы знакомы с Ари? – спросила я, желая узнать о Линкольне больше. В конце концов в интернете можно выяснить далеко не все.
Он просиял. Вероятно, я удачно выбрала тему.
– В частной школе на первом году обучения мы были соседями по комнате, и мы, мать его, ненавидели друг друга. Я думал, что он тупой бабник, а он считал меня самодовольным кретином. По сути, мы по очереди издевались друг над другом, – его тело сотрясалось от смеха. Похоже, Линкольна веселили сами воспоминания о тех временах. – Однажды я заменил его презервативы на острые презервативы-приколы, которые нашел на «Амазоне». Он был по самые яйца в какой-то девушке, когда его член начал гореть. Он голышом выбежал из комнаты в главный коридор и кричал, что его член вот-вот отвалится.
Я безудержно хохотала и только успевала вытирать стекавшие по щекам слезы. Затем Линкольн вытащил свой телефон и показал фотографию, на которой Ари стоял в коридоре с перекошенным лицом и прикрывал свои причиндалы полотенцем для рук. Это было слишком забавно.
– И из-за чего вы поменяли мнение друг о друге? – наконец спросила я, когда взяла себя в руки.
Все признаки веселости испарились, и передо мной стоял тот же сломленный человек, которого я успела увидеть на вечеринке.
– Мой брат умер, и Ари был единственным, кто проследил за тем, чтобы я не последовал за ним.
Произнеся эти слова, Линкольн ушел с балкона, чтобы встретить курьера и забрать еду.
Глава 20
Монро
Когда я присоединилась к нему на кухне, Линкольн снова вел себя как обычно, словно ничего такого и не сказал на балконе. Я не давила на него. Лучше многих знала, что с ранами в сердце нужно обращаться осторожно. У меня вот не было ни малейшего желания раскрывать свои секреты. По крайней мере, те, о которых он еще не знал.
Линкольн навалил гору еды на тарелку и подвинул ко мне.
– Люблю тебя, – выдохнула я, не отрывая взгляда от восхитительного пиршества, оказавшегося передо мной… и лишь через мгновение поняла, что именно сказала.
Я в ужасе уставилась на него и отчаянно замотала головой, пытаясь взять свои слова обратно. Но самоуверенная ухмылка Линкольна стала только шире.
– Я имела в виду еду! Еду!
– Знал, что ты скажешь это первой, девушка мечты, – поддразнил он.
Я застонала, желая провалиться под землю, но уже через секунду поглощала блюда… потому что, ну… Это же еда. Алло.
Линкольн скользнул на барный стул рядом со мной и похлопал себя по коленям.
– Иди сюда, – пробормотал он.
Покраснев, я убрала волосы с глаз и внезапно почувствовала себя неловко.
– Я могу сидеть отдельно, – запротестовала я.
Он коварно улыбнулся.
– Я в курсе. Но хотел бы, чтобы ты сидела на мне.