– Эй, Линкольн, разучился кататься? – крикнул Далтон и хохотнул, когда выбоина на льду чуть не вынудила меня свалиться.
Я закатил глаза, пытаясь успокоиться. Уже собирался произвести удар, когда Ари врезался в меня всем телом. Он устроил мне жесткую проверку, и я полетел по льду. Поднявшись на ноги, я увидел, что он катится ко мне со сжатыми кулаками, а лицо его искажено гневом. Я понимал, что произойдет дальше, и приготовился к столкновению. Мы накинулись друг на друга и внезапно начали мутузить, скользя кругами по льду. Телом завладел адреналин. Я едва ли слышал крики и свист, не мог остановиться и зарядил Ари в челюсть. Он отшатнулся, но быстро восстановил равновесие и ответил мне своим кулаком. Мы оба тяжело дышали, покраснев от напряжения и гнева.
– Что, черт возьми, с тобой не так?! – закричал Ари, когда я плечом врезался в его живот, отчего мы оба повалились.
Через секунду на нас набросились тренеры. Они вопили и растаскивали нас в разные стороны, пока мы пытались вырваться, чтобы продолжить драку. Я впивался взглядом в Ари, все еще жаждавшего боя, и испытывал к самому себе отвращение. Но тренеры были настроены решительно, и довольно скоро нас растащили. Джерси на нас висели лохмотьями, а по лицам стекал пот.
– Оба быстро в раздевалку, мать вашу! На сегодня с вас хватит! – кричал тренер, и его голос громом разносился по катку.
Я оглянулся на Ари, все еще сердитый, но помощники тренера подталкивали к двери. Мы покинули лед, и, уходя, я слышал, как товарищи по команде шутили и смеялись над устроенной нами дракой. В раздевалку я зашел раздраженный. А Ари сразу взорвался.
– Какого хрена это было? – ревел он, его грудь вздымалась, а вокруг правого глаза уже расплывался синяк.
Моя ярость стремительно угасала, сменяясь чувством вины. А день начинался так многообещающе…
Я рухнул на ближайший стул и низко опустил голову от стыда. Прошла долгая минута, прежде чем я поднял глаза и провел рукой по волосам, убирая их с лица.
– Черт. Прости, – наконец вздохнул я.
– Ну, я просить прощения не собираюсь, – упрямо заявил Ари, хотя на лице появилась тень улыбки.
Я пожал плечами.
– Все равно ты толкнул как слабак, – издевался я.
Наконец между нами воцарилась приятная тишина, пока Ари не прочистил горло.
– Хватит, – прорычал я. – Я правда не хочу этого слышать.
Я переобулся в кроссовки. Ари встал, прислонившись к стене, и упрямо вздернул подбородок.
– А что ты сделаешь, если твой отец захочет что-то сказать о твоей девушке? – он с вызовом приподнял брови. – Дашь ему пройтись по тебе? Потому что уверен, он будет в таком восторге, что ты влюбился в девушку без счета в банке на сумму с шестью нулями.
– Ты мудак, – огрызнулся я, схватил сумку и вышел из раздевалки, не оглядываясь.
Хотя по дороге к родителям думал о том, насколько Ари прав.
Вскоре я подъехал к особняку родителей, высокому белому строению, возвышавшемуся над другими домами на улице. Внушительные ворота со скрипом отворились, и мне открылся вид на огромное поместье. Это было величественное трехэтажное здание с белыми колоннами и широким крыльцом. Его окружали ухоженный газон и высокие дубы, растянувшиеся в разные стороны на три акра, отчего создавалось впечатление, что здесь на протяжении нескольких поколений жила хорошо зарекомендовавшая себя семья. Именно тут я и вырос.
Мои родители обожали бросать пыль в глаза. Особняк символизировал их богатство и положение в обществе. Все в своей жизни они делали для того, чтобы поддерживать определенную репутацию: носили дизайнерскую одежду и устраивали роскошные вечера. Они просто создавали видимость благополучия, только чтобы скрыть тьму, обитавшую за этими стенами. Что бы подумали соседи, если бы узнали, что моя мать трахалась и с садовником, и с инструктором по теннису… А отец прошлой ночью наверняка занюхивал дорожки с пятью проститутками в своем офисе.
И, разумеется, Тайлер. Его призрак витал повсюду.
Я ненавидел это место.
Передо мной простирался идеально ухоженный газон, ярко-зеленая трава почти светилась на солнце. Поднимаясь по ступеням к парадному входу, я не мог избавиться от поселившегося внутри меня чувства страха. Потому что знал, что нас всех ждет.
Дверь открыла мисс Тэлбот – чопорная женщина, которая, казалось, никогда не откладывала свой планшет. Одета она была в свой привычный черный костюм с юбкой, волосы были собраны на затылке в строгий пучок.
– Добрый вечер, мистер Дэниелс, – поприветствовала она меня кивком.
– Мисс Тэлбот, – ответил я, выдавив вежливую улыбку.
Она работала здесь домоправительницей, по крайней мере, последние десять лет. За это время я никогда не видел, чтобы она улыбалась.