– Линкольн был на одной из своих мелких игр, – ехидно ответил отец вместо меня.
– Ого, я удивлен, что ты вообще в курсе, пап. Не думал, что ты следишь за моим расписанием, – съехидничал я, заставив его покраснеть от гнева из-за моего неуважительного тона.
– Конечно, мы следим, сынок, – мама усмехнулась и сделала большой глоток вина.
Впасть в кому? Отличная идея, мам.
Эти трое болтали, время от времени втягивая меня в разговор, чтобы узнать мое мнение о каком-нибудь бессмысленном светском мероприятии или о новой спортивной машине, купленной соседом, – и только в этот момент мне становилось хоть немного интересно.
Отец не поднимал тему бизнеса, хотя Кара присутствовала здесь исключительно потому, что он пытался заключить сделку с ее отцом. Он считал всех женщин дурами, поэтому и не утруждал себя обсуждением в их присутствии чего-то существенного.
Встреча все тянулась, потому что, разумеется, семейный ужин должен состоять из пяти смен блюд.
Кара положила свою руку на мою и стала ее массировать, пока я пытался есть чизкейк. Затем она прильнула, прижавшись ко мне своей грудью. Я замер, ощутив взгляд отца, наблюдавшего за нами с одобрением. Затем повернулся и наклонился так, что губы касались ее уха. Грудь Кары тяжело вздымалась, как будто я уже ласкал ее клитор.
– Еще раз прикоснешься ко мне, я проткну тебя этой вилкой, – пробормотал я.
Она оцепенела и уставилась на меня с испугом, в ее глазах застыли шок и замешательство. Стало ясно, что такого она не ожидала.
– Что, прости? – прошептала Кара дрогнувшим голосом.
– Ты меня слышала, – ответил я с холодной улыбкой, а затем поднес кусочек чизкейка ко рту, просто для забавы.
Кара приоткрыла рот и какое-то мгновение смотрела на меня с непониманием, будто пыталась осознать произошедшее. После чего резко встала и схватила свою сумочку.
– Прошу меня простить, – пробормотала она, выбираясь из-за стола. – Мне нужно… идти.
Больше не проронив ни слова, Кара повернулась и практически выбежала из столовой, оставив меня наедине с кипящими от злости родителями. Температура в комнате словно упала градусов на двадцать.
– Что, черт возьми, ты наделал! – взревел отец, вскакивая и хлопая ладонями по столу так, что задребезжали стеклянные тарелки и чашки.
Мать взяла свой бокал с вином и молча вышла из столовой, в то время как персонал убежал на кухню.
Я отломил еще кусок чизкейка, будто все это меня совершенно не волновало.
– Идем со мной, Линкольн, – в голосе отца прозвучали интонации, не допускавшие возражений.
Тогда я встал и последовал за ним в его кабинет – просторное помещение, расположенное на втором этаже поместья. Под потолком сверкала большая хрустальная люстра, заливавшая кабинет теплым светом. Стены в элегантно декорированной комнате были обшиты панелями из темного дерева, а пол устлан мягким ковром. Пространство заполняли большой дубовый письменный стол, кожаное кресло с витиеватыми резными узорами и книжные шкафы в тон, забитые томами в кожаных переплетах и фамильными драгоценностями. Поверхности стола практически не было видно из-за бумаг, файлов и различных канцелярских принадлежностей. Там же стоял монитор с несколькими открытыми вкладками, на которых отображались биржевые сводки и финансовые данные.
Я уставился в большое окно, изучая открывавшийся из него вид на обширную территорию поместья. Внизу виднелись пышные сады и мерцающий бассейн. В голове вдруг вспыхнули воспоминания о том, как мы с Тайлером плавали в нем… Мне пришлось отвести взгляд.
На стенах висели различные картины и фотографии, и среди всех выделялись фото, на котором отец пожимал руку нынешнему президенту, и вставленная в рамку копия обложки журнала «Форбс» с заголовком «Анстэд Дэниэлс – самый успешный бизнесмен года».
Отец не спеша налил себе выпить, но не потрудился предложить что-нибудь мне. Почувствовав, что напряжение достигло нужного ему уровня, он поставил уже пустой стакан на стол и обратил свое внимание на меня.
– Давай поговорим о Каре, – начал Анстэд, и в его голосе послышалась угроза.
– У нас ничего не будет, – отрезал я, зевая, хотя и понимал, что он меня не услышит.
– Мне плевать, если ты не хочешь ее трахать, – выплюнул отец. – Мне нужно, чтобы ты сделал ее счастливой. Ты меня понимаешь? Если сделка сорвется из-за того, что ты не смог вести себя хорошо в ее присутствии, я…
– Что? Убьешь меня? – я усмехнулся, наблюдая за тем, как его лицо приобретало пунцовый оттенок.
– Ах, да, точно, – отец уселся в свое кресло и стал что-то печатать на компьютере. Через секунду на мониторе появилась фотография Монро.