Я подождал, пока Монро крепко уснет, и только тогда покинул пентхаус, и всю дорогу до дома этого засранца на моих губах играла улыбка. Быть абсолютно сумасшедшим даже забавно.
Кевин Тейлор жил в хорошем районе Аллена, в современном двухэтажном доме с элегантным фасадом из темно-серого кирпича и с большими окнами. Уверен, его жене нравился этот дом. Частный детектив сообщил, что сейчас она с подружками в спа-салоне в Нью-Браунфелсе. А Кевин в данный момент находился на втором этаже и приходил в себя после того, как трахнул ее лучшую подругу, которая совсем недавно ушла.
Я постучал в тяжелую дверь из темного дерева, через несколько секунд мне открыл Кевин без рубашки, и при виде меня он тут же самодовольно ухмыльнулся.
– Линкольн Дэниелс, – протянул он. – Чем обязан такой чести? – его тон сочился высокомерием.
Гребаный идиот.
Не теряя ни секунды, я ударил его кулаком в лицо, и он, попятившись, отступил в серую прихожую, а потом упал на полированный бетонный пол. Я спокойно вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.
– Просто хотел по-дружески поговорить, – глядя на его покрытое кровью лицо, я довольно ухмылялся. Я определенно сломал ему нос.
– Пошел ты.
Я улыбнулся еще шире. Наверняка сейчас выглядел таким же безумным, каким себя чувствовал.
– Хочу обсудить завтрашний день.
Кевин оскалился:
– Если боишься, что я уведу твою девицу, это твоя проблема. Любой захочет заполучить такую штучку.
Назвав Монро «штучкой», он вырыл себе яму. Я пнул его в грудь и улыбнулся, услышав, как хрустнуло его ребро. Кевин взвыл от боли. Я вытащил телефон и присел рядом на корточки, не обращая внимания на всхлипы мужчины.
– Давай посмотрим, что у меня здесь.
Секундой позже воспроизвелось видео, на котором Кевин трахал жену одного из своих партнеров по «Медикал Трес». Его лицо побледнело, и ярко-красная кровь резко контрастировала с цветом кожи.
– Как ты это раздобыл? – прорычал Кевин.
– Ну, на самом деле не имеет значения как, верно? Важно то, что у меня есть видео. И если ты не сделаешь в точности, как я велю, я отправлю это твоему партнеру и твоей жене, – я похлопал его по щеке. – Сомневаюсь, что хоть один из них обрадуется.
Кевин вытаращился на меня:
– Чего ты хочешь?
– Ты уволишь Монро. Завтра, – ответил я.
На лице Кевина отразилось замешательство, его брови сошлись на переносице, а губы разомкнулись от негодования. Он пытался осмыслить то, что я сказал. Зыркал туда-сюда, пытаясь отыскать подвох. Но его не было.
– Зачем тебе это? Что ты за больной ублюдок? – Кевин наконец сплюнул.
Я запрокинул голову и захохотал:
– Всего лишь одержимый.
Кевин, похоже, не нашел это смешным.
– Ну и какую блестящую причину для увольнения ты придумал? Она опоздала всего один раз, – язвил он.
– Придумай что-нибудь. Например, что она неправильно набрала какие-то цифры, или скажи, что не хватает какого-то чека. И что вместо того, чтобы идти в полицию, ты собираешься просто отпустить ее, – я пожал плечами, потому что меня это не волновало. Главное, чтобы Монро покончила со своей работой.
Кевин уставился на меня с негодованием и медленно покачал головой:
– Ты больной ублюдок.
Я ухмыльнулся. Меня не колыхало его мнение. Я уже планировал нашу четырехдневную поездку в Бостон, прикидывал, в какие места отведу Монро и что куплю ей. У моей девочки должно появиться гораздо больше свободного времени. Я уже велел ее начальнице из кейтеринговой организации не звонить, так что, если не считать нескольких недель учебы перед летом, Монро будет свободна.
Я отстраненно наблюдал за тем, как Кевин с трудом поднимался на ноги, держась за ребра, и из его носа на пол падали капли крови. И уже собрался было уйти, но затем кое-что вспомнил.
– На всякий случай, если у тебя вдруг появятся мысли… Например, сказать ей, что это я велел, у меня есть еще кое-что, чтобы… убедить тебя не делать этого.
Я показал еще одно видео на своем телефоне. На нем молодой мужчина, брат его жены, сосал член Кевина, как фруктовое мороженое. Я поморщился.
– Лучшая подруга – это одно, чувак… Но ее брат? Ох. Это совершенно новый уровень, – увидев отразившийся на его лице крайний ужас, я довольно хохотнул. – Завтра, – бросил я через плечо и наконец вышел в душную ночь.
Из дома до меня донеслись звуки бьющегося стекла и трескающегося дерева, и я позлорадствовал про себя.
Пора вернуться к моей девочке.
По дороге домой я думал о том, что не позволю Монро уйти. Несмотря ни на что, я сделаю ее счастливой, даже если для этого придется запереть ее и ждать, пока не проявится гребаный стокгольмский синдром.