Тема особняка с привидениями перенесена наверх, по перилам было разбросано еще больше паутины, на стенах мерцали свечи, а динамики выдавали смесь громких сексуальных ритмов и низких стонов. Примерно так звучали бы монстры, если бы занимались сексом.
Я прошла мимо пыльного, украшенного паутиной зеркала, прислоненного к стене, и остановилась, чтобы проверить наряд. При тусклом освещении показалось, что я выгляжу не так уж плохо. Гладкое облегающее боди было сшито из глянцевого черного винила, с дразнящей точностью облегающего каждый изгиб фигуры. Наряд отличался глубоким вырезом, демонстрирующим массу декольте, а спереди была тонкая молния.
Ноги были обуты в соответствующие сапоги до бедер, украшенные гладкими серебряными молниями, которые поблескивали в тусклом свете. Широкий черный пояс стягивал талию, делая фигуру похожей на песочные часы и добавляя нотку опасности благодаря текстуре искусственной кожи.
Маска довершила преображение. Девушка в зеркале совсем не походила на Блейк Шепфилд. Это должно было стать хорошим знаком для вечера.
Я не могла не задаться вопросом, что бы подумал о моем наряде Ари Ланкастер.
Шарлотта, очевидно, не сказала, но я предположила, что она встречалась с Сото. Остальная команда тоже здесь? Если так, мне просто придется уйти. Я не могла позволить ничему испортить вечер с Кларком.
Я: Окей, я здесь, наверху. Где ты?
Здесь было не так много людей, как на других этажах, и я пробиралась по комнатам, сердце начинало бешено колотиться по причинам, в которых я была не совсем уверена. Музыка сменилась, превратившись в мрачный, чувственный глухой ритм, который, казалось, отдавался глубоко внутри, дразнящий ритм, пульсирующий между ног. Звуки смеха и приглушенного шепота наполнили воздух.
Я взглянула на телефон, чтобы проверить, отправил ли он сообщение, потому что показалось, что в этот момент играл в какую-то игру, но Кларк больше ничего не отправлял. Я напечатала «?» и мгновение смотрела на экран, вздыхая, когда ответ не пришел сразу.
Продолжая прогуливаться по тускло освещенным комнатам, я многое заметила... Очевидно, именно здесь происходили все перепихоны. Великолепная брюнетка в костюме кролика из «Плейбоя» стонала, прислонившись к стене, крупный мужчина в костюме лесоруба стоял перед ней на коленях, уткнувшись лицом между ног. Щеки вспыхнули, когда взгляд встретился с ее. Она протянула руку с загадочной улыбкой на лице. Я поспешила прочь, чувствуя, что нутро подозрительно увлажнилось от этой эротической сцены.
Сделав несколько шагов в соседнюю комнату, я заметила его, Кларка, прислонившегося к стене в костюме Бэтмена. Он был поразителен, высокая, мускулистая фигура подчеркивалась облегающим костюмом. Темная ткань облегала точеную фигуру, подчеркивая каждое сухожилие и изгиб под ней.
Кларк выглядел хорошо. Лучше, чем хорошо. Я ошибалась, думая, что он не справится с Бэтменом... потому что у меня была дикая реакция, просто от одного взгляда на него. Грудь отяжелела, соски напряглись под темно-зеленым взглядом. Внутренности размякли... стринги промокли насквозь.
Всегда ли он был таким большим и такого мощного телосложения?
Волевую линию подбородка украшал намек на жесткую щетину, придавая красивым чертам грубый, первобытный оттенок. Зеленые глаза тлели под маской, в них был похотливый животный взгляд, который заставил меня потереться бедрами друг о друга... отчаянно нуждаясь в некотором облегчении.
Тени в комнате танцевали на скульптурной фигуре... и я хотела его.
Я подняла руку, чтобы окликнуть Кларка, но прежде, чем смогла пошевелиться, тот ускользнул в соседнюю комнату.
— Что за хрень? — пробормотала себе под нос, направляясь следом. Это была какая-то сексуальная ролевая игра?
Я пересекла комнату и медленно переступила порог в соседнюю. Атмосфера стала наполняться чувственным напряжением. Внезапно я почувствовала сильную хватку на запястье, и взвизгнула, когда меня втащили в темный чулан. Дверь за нами со щелчком закрылась. Освещение здесь было еще более тусклым, и я могла различить очертания Кларка, стоящего передо мной.
— Ты закончил играть? — поддразнила я.
Однако он не сказал ни слова, просто прижал меня к стене и медленно начал расстегивать молнию на костюме спереди, дюйм за дюймом, пока грудь полностью не обнажилась. Грубый палец прошелся по чувствительной, открытой коже, дразня. Я была насквозь мокрой, грудь вздымалась, и тихий стон срывался с губ. Всегда ли его руки были такими на ощупь?
Мои руки блуждали по одетой в костюм груди, чувствуя, какой он твердый. Грудь расширилась от тяжелого вздоха, и тот вздрогнул, как будто мое прикосновение было почти невыносимым. Клитор буквально пульсировал, когда я пыталась найти молнию на этой чертовой штуке. Я тоже хотела прикоснуться к нему.
Кларк обхватил и помял мою грудь, большие пальцы продолжали дразнить соски, пока я не захныкала.
— Пожалуйста, — прошептала я, приближаясь для поцелуя. Он отклонился прежде, чем наши губы смогли встретиться, втягивая сосок в рот и сильно посасывая. Жар нарастал внутри.
Я никогда не могла кончить с Кларком, по крайней мере, без использования игрушки.
И вдруг... чуть не упала с обрыва, просто почувствовав его рот на сиськах.
Вот только... где он научился этому? Потому что с ним никогда раньше не было ничего подобного.…
Его зубы задели сосок, когда рука скользнула мне между ног, нежно поглаживая сердцевину через боди, пальцы с каждым движением оказывали все большее давление.
Идеальное давление.
Я закричала, кончив, звук криков эхом разнесся по маленькой комнате.
Он прорычал грубое ругательство, а затем оказался на коленях, руки срывали латексный комбинезон, каким-то чудом не порвав ткань.
Я даже не успела оправиться от последнего оргазма, как его лицо уткнулось в киску, Кларк посасывал и облизывал клитор, словно я была его любимым блюдом.
Святой Бэтмен — когда КЛАРК успел так хорошо научиться пользоваться ртом?
Должно быть, я двигалась слишком много, потому что он прижал мои бедра к стене, не позволяя пошевелиться. Язык трахал меня, рычание отдавалось эхом в сердцевине, когда его язык входил и выходил.
— Кларк, — простонала я. — Я не...
— Ты, блять, знаешь, кто я такой. И не смей, блять, больше произносить его имя, или я задушу тебя своим гребаным членом, — прорычал Ари Ланкастер.
Я стояла там, осознание происходящего тяжелым камнем давило на грудь.