— Да. Знаю, у меня хороший вкус. Любой, кто заказывает черный кофе в сезон тыквы, очевидно, не любит веселье, — протянул я.
Она улыбнулась, и я мысленно выругался... потому что бариста, похоже, подумала, что я флиртую.
Пока та готовила напиток, я просматривал телефон, выслеживая Блейк в Instagram. Она была такой чертовски хорошенькой.
— Вот, пожалуйста, — сказала бариста певучим голосом.
— Спасибо, — пробормотал я, отвлекшись на фотосессию в нижнем белье, которую Блейк опубликовала этим утром. Там уже было пять тысяч лайков.
Блять.
Может быть, я смог бы убедить ее позволить отфотошопить картинку, чтобы на ее трусах было что-то вроде «Собственность Ари», потому что комментарии, которые оставляли мужчины, заставляли чувствовать себя... диким.
Я схватил чашку, совсем не удивившись, когда заметил, что девушка без колебаний написала на чашке свое имя и номер телефона. И поразила меня тем, что, уверен, показалось ей соблазнительной улыбкой.
Я приподнял бровь и пододвинул чашку обратно к ней.
— Дай другой, пожалуйста, — сказал я твердым и деловым тоном.
Она удивленно моргнула, улыбка погасла.
— Что?..
— Стакан. Мне нужен новый стакан. Тот, на котором нет твоего номера.
Девушка ошеломленно смотрела на меня так долго, что я слегка забеспокоился, не потеряла ли она все функции мозга.
— Это шутка? — наконец спросила она.
— Я. Занят, — произнес я по буквам, поднимая телефон, чтобы показать ей самую красивую девушку, которая существовала на планете. Добавить «ты ей в подметки не годишься», вероятно, стало бы перебором, но у меня были слова наготове на случай, если она из тех настойчивых людей. — Только кофе, никаких добавок, — медленно произнес я, потому что она действительно была медлительной.
Выражение ее лица сменилось с разочарования на раздражение, когда та схватила новый стакан и вылила в него напиток. Я нахмурился. Она испортила пенку с тыквенными специями! ЭТО ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО.
Следующим шагом, вероятно, она плюнет в напиток... или попытается добавить туда снотворное, поэтому я решил не жаловаться. Я подошел к ближайшей к окну скамейке, с которой открывался лучший вид на маленькую мисс солнышко, и сел ждать.
Я сделал глоток чая, радостно напевая, когда он не оказался отвратительным. Взгляд, конечно же, упал на Блейк через дорогу, наблюдая, как та одаривает яркой, дружелюбной улыбкой клиента. Это была другая улыбка, не та, которой она одарила меня, более холодная и не такая... моя. Сумасшедшая вещь заключалась в том, что… Я хотел все ее улыбки. Не хотел, чтобы кто-то еще получал ее частичку.
Самоконтроль, Ари. Самоконтроль.
Парень, которому Блейк подарила улыбку... было очевидно, что в ответ он улыбался искренне. Парень следил за ее задницей через весь ресторан, пока та неторопливо удалялась. Я стиснул челюсти, вспышка раздражения закипела во мне. Я никогда раньше не чувствовал себя таким безумно территориальным... таким, ну... безумным.
Чтобы отвлечься, я решил еще немного полистать социальные сети. Последние фотографии Линкольна привлекли внимание. Вот он, счастливо жующий тако с Монро. Глаза сузились, когда я узнал очень знакомые тако.
КАК ОН ПОСМЕЛ!
Я немедленно набрал номер Линкольна.
Я: ТЫ ИЗМЕНИЛ МНЕ. Я НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ПРОЩУ.
Линкольн: Звучишь как восьмиклассница… Как дела?
Я: Ты водил Монро в наше место.
Линкольн: В какое место?
Я: Не играй со мной в игры, сэр!
Линкольн: У Марии?
Я: Да, у Марии! Воплощение совершенства в виде тако.
Линкольн: Расслабься, королева драмы. Это было только один раз.
Я: Так ты признаешь это!
Линкольн: Я думал, ты только что сказал, что уже знаешь.
Я: …
Линкольн: Тебе станет легче, если я скажу, что тако возбуждают Монро? Так что это победа, победа для всех.
Я: Как мне от этого станет легче?
Линкольн: Я стану добрее к тебе в игре на следующей неделе, если буду хорошо... накормлен.
Я: Хорошо. Я разрешаю. Ради красоты моего лица.
Линкольн: Я принесу тебе немного на игру. Все еще любишь меня?
Я: …
Я: Да.
Линкольн: Чмоки.
Я ухмылялся, когда поднял глаза и встретился с потрясенным взглядом Блейк через дорогу. Я начал яростно махать ей, а та наклонила голову, притворяясь, что игнорирует меня, принимая заказ. Однако она очень хорошо знала о моем присутствии, постоянно бросая взгляды украдкой.
«Привет», написал ей, испытывая странное волнение теперь, когда мог отправить сообщение. То есть, технически я писал все это время. Просто под именем придурошного «другого». Но отвечать «да», «нет»... или не отвечать вообще было абсолютно жестоко. Теперь, когда записал свое имя в ее телефоне — заблокировав номер Кларка, конечно, — я мог говорить все, что хотел. Как например…
Я: Мне нравятся твои сиськи.
Блейк потребовалось три минуты, пока у меня бешено колотилось сердце, чтобы проверить сообщение, но широкая улыбка, появившаяся на ее лице, когда та это сделала, стоила мучительного ожидания.
Я поправил брюки спереди и откинул голову на обитую кожей спинку высокого дивана. Это будет чертовски долгий вечер.
Потому что теперь я хотел ее сиськи.
Минуты шли, и я потягивал напиток, переписываясь с Линкольном, а иногда и с Уокером, стараясь не следить за каждым движением Блейк.
В какой-то момент взгляд зацепился за группу, идущую по переполненному тротуару.
Одетый во все черное мальчик-подросток, не старше шестнадцати, ловко прокладывал себе путь сквозь толпу бизнесменов. Он оттолкнул в сторону одного из корпоративных яппи, рука схватила бумажник мужчины, без сомнения, битком набитый кредитными карточками и наличными. Он достал его так, что мужчина этого не заметил, но из-за статуса новичка парень полностью растерял всю ловкость.