Он находился там, где я больше всего чувствовала себя свободной.
Хм. Это странно. Возможно, трезвой Блейк есть о чем подумать. Позже.
Намного позже.
— Так что ты говорила, солнышко? — пробормотал Ари.
Я хотела облизать его...
— Спасибо, — усмехнулся он. — При условии, что я смогу облизать тебя в ответ.
Упс, и это я тоже сказала вслух.
— О! — воскликнула я, вспомнив, что говорила. — Я думала, что выйду замуж за тебя. Мне было десять лет, и это, блять, уже было решено. Миссис Ланкастер. Это была я, — я хихикнула. — Я все спланировала. Белое платье. Красивые цветы. И ты собирался любить меня вечно, — я уткнулась лицом ему в грудь и потерлась о шелковистую рубашку. — Все намного проще, когда ты ребенок, — вздохнула я. — Можешь верить в «навечно».
Его руки гладили меня по спине, успокаивая разгоряченную кожу.
Мимо прошел официант с новыми напитками, и я наклонилась... потому что те были неоново-зелеными.
Я любила зеленый.
Как глаза Ари.
— Они напоминают твои глаза. Зеленый, зеленый, зеленый. Мой любимый, — сказала я, пока его губы скользили вниз по шее. Это было приятно. Действительно приятно.
Ари всегда заставлял чувствовать себя хорошо.
За исключением тех случаев, когда причинял боль.
Я нахмурилась.
— Пожалуйста, не делай мне больно, — сказала ему, маленькая часть меня понимала, что это звучит жалко.
— Я собираюсь обо всем позаботиться, малыш. Сделать так, чтобы нам обоим стало лучше, — заверил он. — Ты доверяешь мне, да?
Я кивнула.
— Не могу перестать.
— Хорошая девочка. А теперь пойдем со мной...
Я взяла Ари за руку, потому что пьяная Блейк пошла бы куда угодно.
Вечеринка подходила к концу, но я не хотела, чтобы та заканчивалась. Чтобы атмосфера между нами испарилась.
Ари чувствовал это. Поэтому, когда мы вышли на улицу, на прохладный ночной воздух, он прижал меня к себе.
— Чего ты хочешь делать, солнышко?
— Хочу продолжать веселиться. С тобой. Навсегда.
И я действительно хотела этого навсегда.
Альтернативой были прощания и горе.
Он улыбнулся. Торжествующе.
— Я тоже этого хочу.
Я пила шампанское в лимузине. Ари просто наблюдал за мной, по-прежнему не притрагиваясь к алкоголю. Я была блаженно пьяна. В то время как Ари просто пьян от меня.
Затем веселье и свобода достигли небывало высокого уровня. Очень, очень высокого. Как в самолетах и облаках.
— Так красиво, — я вздохнула, глядя в окно на сверкающие огни внизу.
— Ты красивее.
Я повернулась и мечтательно улыбнулась. Это сиденье было удобным. Его рука на бедре была блаженством.
Мы, спотыкаясь, шли по залитым неоновым светом улицам, каблуки стучали по тротуару, который казался живым, наполненным пульсирующим ритмом города ярких огней. Рука Ари обнимала меня, не давая упасть.
Прилив адреналина и алкоголя в венах, когда мы ввалились в здание, казалось, появились из воздуха. Повсюду были пары. Много белого. Так много белого.
Маленькая часовня, украшенная сверкающими огнями, и Элвис находился там, исполняя серенаду голосом, способным расплавить сталь.
Ари сказал «да», и был так счастлив.
Кольцо скользнуло мне на палец, и он стал еще счастливее.
— Навсегда, солнышко.
Мы поцеловались, губы встретились в порыве страсти и чистого счастья. Радостные возгласы и аплодисменты незнакомцев смешивались с нашим смехом, как будто сама вселенная присоединилась к празднованию.
Воспоминания были ничем иным, как фрагментарными вспышками, как пазл, в котором не хватает большинства кусочков. Но я была с Ари.
В безопасности.
Навсегда в безопасности.
* * *
Это было жестокое и беспощадное пробуждение. Голова пульсировала как безжалостный отбойный молоток, а желудок сводило от тошноты, которая грозила поглотить. Похмелье ощущалось как извращенный способ Вселенной наказать меня за каждое сомнительное решение, когда-либо принятое.
Когда я осторожно приоткрыла один глаз, резкий свет, проникающий сквозь занавески, пронзил чувства, словно тысяча огненных кинжалов. Окружающее расплывалось и кружилось, пока я пыталась собрать воедино события предыдущей ночи. Я была почти уверена, что нахожусь в доме Ари... в его постели. Как именно мы здесь оказались? И почему тело ощущалось так, словно его пропустили через блендер?
Со стоном, который вырвался из глубин измученной души, я медленно села, меня охватила паника, когда поняла, что полностью обнажена. Пожалуйста, скажите, что я не переспала с ним... Это противоположное сообщение тому, которое нужно было транслировать.
Я помнила, как хотела забыть, как пила и веселилась. Мы танцевали и... Я была убеждена, что смогу пропить необходимость расстаться.
Но ничего не могла вспомнить после этого... ни как мы добрались домой, ни что мы делали, ничего.
Тошнота усилилась, и я знала, что остались считанные секунды до того, как отправлю содержимое желудка в унитаз. Я, спотыкаясь, выбралась из кровати и помчалась в ванную, рухнув перед унитазом как раз вовремя.
Когда я тяжело дышала и давилась, налитый кровью глаз уловил какой-то отблеск. Я вытерла рот тыльной стороной ладони и заморгала от открывшегося зрелища: на моем пальце уютно сидело кольцо с таким огромным бриллиантом, что мог бы осветить Эйфелеву башню.
Я закричала.
Кольцо насмешливо сверкнуло в ответ, как будто это был главный драгоценный камень в какой-то космической шутке. Я уставилась на него в полном недоумении, разум лихорадочно пытался разобраться в этом странном повороте событий в и без того запутанном утре. Бриллиант сверкал почти злорадно, словно молча дразнил своей роскошью.
Я не могла вспомнить НИЧЕГО.
Просто надеялась, что кольцо каким-то образом материализовалось из воздуха, потому что любой другой вариант был неприемлем.
Я в панике почистила зубы и потащилась из ванной, натягивая какую-то одежду, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло прошлой ночью. Натянув спортивные штаны, я направилась на кухню. Дразнящий аромат еды и звуки «Paper Rings» Тейлор Свифт наполнили воздух, создавая причудливый контраст с пульсирующей головной болью, которая решила поселиться в моем черепе.
Песня казалась странно пророческой, но нет, я не поведусь.
Ари пританцовывал, готовя что-то на плите, одетый в фартук, на котором жирными буквами было написано «Я люблю бобра». Мои затуманенные глаза расширились от недоверия при виде этой сцены. У него точно не было похмелья.